123 
Вечером она показала письмо Кириллу. Пока он читал, она пытливо вглядывалась в его лицо. Сперва он покраснел, потом побледнел. Как бы истолковала это Галина Адамовна! Валентина Андреевна увидела иное: удивление и негодование. Дочитав до конца, он растерянно посмотрел на жену.
— Черт знает что такое! Подумать только, какой черной душой надо быть, чтобы из всех этих фактов сделать такие выводы. Вырвали мы ей квартиру, купили мебель, привезли из больницы, были еще раза два. Ты читала ее рассказ. Да, приезжали они с Антоном по грибы… Ну и что? Это она, Гаецкая. Не зря Антон так не любит эту бабу.
— Вообще-то ты, Кирилл, на каждую хорошенькую женщину глядишь, как кот на сало..
— Валя!
— Но не бойся. Этому письму я не верю. Не потому, что так уж уверена в тебе. Не обольщайся. Верю им — Зосе, которую знаю по твоим рассказам, и Маше…
Кирилл с облегчением заговорил: — Знаешь, о чем я подумал? Почему у таких умных людей, как мы с тобой, такие неразумные дети?
— Что тебе надо от детей? — сразу нахмурилась Валентина Андреевна. — Ум приходит с годами. А у тебя его и сейчас не слишком много, если ты о нем такого высокого мнения.
О чем угодно она могла говорить рассудительно и спокойно. Но не дай бог затронуть ее детей, даже родному отцу.
Кирилл понял, что сделал неверный шаг, не сумел подольститься к жене.
— Ну ладно, ладно. Не злись. Почему ты думаешь, что я так уж плохо думаю о наших детях? Просто хочу, чтоб они были лучше, чем мы.
Валентина Андреевна тяжело вздохнула.
— Разве можно, Кирилл, подводить всех под одни нормы? Вот Галина Адамовна, ведь неплохой человек? Но представляю, что с ней творится, если и она получила такое подленькое письмо.
— Неужели можно этому поверить?
— Ты не знаешь ее! Надо сейчас же сходить к ним.
На их звонок открыла Наташа. У девочки был такой вид, как будто она только что вернулась с похорон близкого человека..
— Папа дома?
Она кивнула головой.
— А мама?
— И мама.
Антон Кузьмич сидел в своем заетавленном книжными шкафами кабинете и бездумно листал какой-то художественный альбом.
Галина лежала в спальне. Она не хотела видеть ни мужа, ни дочери — этого «ярошевого отродья», как она кричала в истерике. Возле нее сидел Витя, деликатный, рассудительный мальчик. Галина Адамовна больше любила сына, чем резкую, несдержанную дочь. А Ярошу, наоборот, не очень нравилась в сыне излишняя мягкость характера.
Валентина Андреевна мигом оценила ситуацию и тут же пошла к подруге. Кирилл, увидев, в каком настроении Ярош, сделал попытку пошутить:
— Что? Сполна выдала?
Антон Кузьмич сжал руками виски, на лице его отразилась мука.
— Ужас! Если это будет повторяться, если, так пойдет дальше, невозможно жить, невозможно работать…
Шикович отбросил шутливый тон. Очевидно, дело серьезно, если даже Ярош, такой богатырь, к любым невзгодам относящийся с юмором, так тяжело переживает это. Кирилл плюхнулся в кресло напротив друга. Щелкнул портсигаром.
— Ты мне объясни. В чем ты провинился перед ней, что она так тебе не верит?
— Не хватает внутренней культуры. Обыкновенной интеллигентности. Все несчастье наше, что мы не воспитали в нашей интеллигенции внутренней культуры.
Прошел добрый час, прежде чем Валентина Андреевна позвала их в спальню.
— Ну вот что, мальчики, — сказала она двум взрослым мужчинам, точно ребятам. — Садитесь и рассказывайте. Только не вертеть хвостом, а то уши надеру.
Они рассказывали долго — до поздней ночи, рассказывали, перебивая и дополняя друг друга.
Казалось, наступило примирение.
27
Председателем сессии выбрали Гаецкую. Появление ее за столом президиума депутаты встретили веселыми аплодисментами. Раньше председателем всегда выбирали мужчину, секретарем — женщину. На прошлой сессии кто-то из депутатов заметил, что это ущемление прав женщины. И вот впервые сделали наоборот.
Тамара Александровна со скромной улыбкой кивала знакомым в зале. Она умела держаться на людях! Деловито огласила повестку и регламент. Все было расписано, привычно, и никто не ожидал предложений к порядку дня. Но вдруг Ярош заявил, что ему для содоклада нужно не двадцать минут, как предложено, а минимум час, есть что сказать о медицинском обслуживании города.
Зал загудел, оживился. Такие вещи случаются редко.
123 
