86 
Он чутко ощупывал ее живот. А вдруг он откликнется толчком, легким признаком жизни? Хелен хочет девочку, и он не против. Но в душе надеялся на второго сына.
Никогда не забыть ему той девочки в парке, не выбросить из головы изувеченную Эллен Джеймс, „трудный жизненный выбор“ своей матери. Хелен — другое дело, ему повезло, у нее есть свои амбиции, она не позволит ему вертеть ею как куклой. Но ведь живут на свете и проститутки с Кёрнтнерштрассе, и такие, как Куши Перси. Но сильнее всего сейчас воспоминание о той, чей запах если и смыт горячим душем с тела, то из души не вытравить его ничем — об ограбленной Неоперившейся Пташке. Она рыдала под ним, извиваясь на чемоданах, и голубая жилка билась в ее виске, в наивной височной впадинке под белой детской кожей. Он не вырезал ей языка, но, когда встал и оставил ее, она как бы лишилась дара речи.
Поэтому Гарп и не хотел дочери — из-за мужчин. И не только из-за мерзавцев. „Но даже из-за таких, как я“, — думал Гарп.
8 ВТОРОЙ РЕБЕНОК, ВТОРЫЕ РОМАНЫ, ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ
Родился мальчик. Их второй сын. Братца Данкена назвали Уолтом. Вовсе не Уолтером и уж совсем не Вальтом. Как твердое „т“, поставленное после певучих первых звуков — У-о-л-т! — как бобр, разбивший хвостом тихую поверхность воды, как хороший удар по тугому теннисному мячу — так ворвался в их жизнь этот мальчик, и у них стало два сына.
Гарп пытался писать второй роман, а Хелен получила другую работу, стала ассистенткой профессора на английской кафедре в университете штата. Университетский городок находился недалеко от ее прежнего колледжа; теперь у Гарпа с сыновьями был мужской гимнастический зал, а у Хелен — время от времени блестящий студент-выпускник, оживлявший однообразную работу на младших курсах. И, естественно, гораздо более интересные коллеги.
Одним из них был Харисон Флетчер, преподававший английскую литературу викторианской эпохи. Но Хелен он нравился за множество других достоинств, среди которых было и такое — жена-писательница. Ее звали Элис, и она тоже начала второй роман, правда, не закончив первого. Когда Гарпы с ней познакомились, им все казалось, что она — джеймсианка: молчит, точно воды в рот набрала. Харисона Гарп сразу стал звать просто Гарри, хотя его никто раньше так не называл. Но Гарри был в восторге от Гарпа и свое новое имя воспринял как подарок. Хелен продолжала звать его Харисон. А для Гарпа он стал Гарри Флетчером, лучшим другом, хотя оба сознавали, что Харисон предпочитает общество его жены.
Только тихая Элис, как они прозвали ее, никак не вписывалась в компанию.
— Воистину потрясающий будет роман, раз вкладывает в него все свои слова, — как-то заметил Гарп.
У Флетчеров была дочь. „Неудачного“ возраста, с точки зрения Гарпа, — она появилась на свет между Данкеном и Уолтом. Предполагалось, что со временем у них будет еще ребенок. Но сначала Элис должна закончить второй роман. Как только закончит, они родят второго.
Иногда они устраивали совместные обеды. Правда, Флетчеры предпочитали обедать вне дома, потому что никто из них не умел готовить. Зато Гарп переживал новое увлечение — кулинарией, вплоть до того, что сам пёк домашний хлеб. На плите у него всегда что-нибудь готовилось. Хелен и Харисон без конца обсуждали книги и своих коллег. Они завтракали вместе в университете, а вечерами долго беседовали по телефону. Гарп и Гарри ходили на футбольные и баскетбольные матчи, на встречи по борьбе. Три раза в неделю играли в единственную игру, которая давалась Гарри, — теннис. Гарп был довольно сильным противником, поскольку был более тренирован; не прошли впустую и занятия бегом. Ради удовольствия, которое давал ему теннис, пришлось забыть, что он когда-то не очень любил игры с мячом.
Как-то спустя год Гарри сказал Гарпу, что Элис обожает кино, а он — не выносит. И если Гарп тоже любитель фильмов, как говорит Хелен, почему бы им не пойти в кинотеатр вместе?
Во время сеанса Элис Флетчер то и дело посмеивалась, особенно если фильм был серьезный; отрицательно качала головой с выражением полного недоверия ко всему, что происходило на экране. Месяца через два Гарп понял — у Элис какой-то дефект речи или нечто вроде нервного спазма гортани, то есть недостаток скорее психического, чем физиологического свойства.
— Я вижу, ты немножко шепелявишь, Элис, — сказал он однажды, когда вез ее домой после кино.
86 
