145 
Джек вернулся к салатной стойке, он помирал от голода. Там стояла первая красавица школы Мишель Махер, ученица из его параллели, блондинка с волосами медового отлива, стройная, с блестящей, как у фотомодели, кожей и с «парочкой твердых шаров», в терминологии Эда Маккарти.
Мишель была на пять с лишним сантиметров выше Джека. Он отвоевал у нее роль леди Макбет (она тоже состояла в драмкружке), но она не обиделась – единственная из многих. Несмотря на ее красоту, все любили Мишель – она была не только умна, но и вела себя с людьми вежливо и приветливо. Она заранее поступила в Колумбийский университет, чтобы быть ближе к дому (она жила в Нью-Йорке), так что в отличие от многих других не волновалась, куда поступать после школы.
– Смотрите, кто к нам пожаловал! Джек Бернс, стройный, как Джонни Вайсмюллер!
– Нет, это не я, это страшный зверь, умирающий с голоду!
– Дик, а куда ты дел свой горб? – спросила Мишель. Это была шутка, связанная с «Ричардом III», – весь драмкружок только и делал, что спрашивал об этом Джека.
– В гардеробе забыл, вообще-то я им играю в футбол, – как обычно, ответил он.
– Джек, а почему у тебя нет девушки? – снова спросила Мишель. Она просто шутила – по крайней мере, так решил Джек.
– Потому что мне кажется, что ты занята, – ответил он.
Это у него само вырвалось – Джек все еще играл, но сразу понял, что совершил ошибку. Вот только как ее исправить, придумать уже не смог – слишком много выпил, наверное, холодного чая.
Мишель Махер опустила глаза, словно салаты ей были куда интереснее Джека. Обычно она держала великолепную осанку, но тут вдруг ссутулилась, на миг он стал с ней одного роста.
Что ты, это же просто реплика, это театр, едва не сказал Джек. Но Мишель его опередила:
– Я и думать не думала, что интересую тебя, Джек. Мне казалось, тебе на всех плевать.
Но дело-то в том, что она действительно нравилась Джеку, он лишь не хотел задевать ее чувства. Главное, если он, к примеру, расскажет ей, что каждый день развлекается с судомойкой миссис Стэкпоул, Мишель ему не поверит. В терминах Маккарти, миссис Стэкпоул такая уродина, так ужасно выглядит, да к тому же старая как черт – настолько старая и уродливая, что сама удивляется, с чего это Джек стал с ней спать.
– Почему ты выбрал меня? – спросила она однажды, сидя, разумеется, на Джеке верхом. Он слова из себя выдавить не мог, такая она тяжелая, правда, он и не знал, что сказать. Он только ясно видел, что ей остро необходимо быть с ним сейчас, сию же секунду; ведь мальчики с лицом, как у Джека Бернса, даже смотреть на нее не хотели. Как ему теперь объяснить все это писаной красавице Мишель Махер?
– Мишель, неужели ты думаешь, что есть на свете люди, которым ты не интересна? – ответил вопросом на вопрос Джек.
Может, если бы он после этого повернулся и ушел, тут бы и делу конец. Но Джек был слишком голоден, чтобы вот так просто отойти от салатной стойки. Когда кто-то ухватил его за плечо, он сначала решил, что это Мишель. Он надеялся, что это Мишель.
– Чего ты там наговорил Молли, мудак недоделанный? – заорал на него Маккарти.
– Я ей правду сказал, только и всего, – ответил Джек. – Ты же сам говорил, что моя сестра уродина – или я чего-то не так запомнил?
Джек не имел в виду влюблять в себя Мишель Махер, но, черт, она стояла в полуметре от него. Да и что мог сделать Маккарти? Он знал, что Джек из Реддинга и что он не уступит, даже если Эд хорошенько его побьет. С другой стороны, знал он и то, что с ним сделает тренер Хадсон, если узнает, что Маккарти нанес Джеку травму и тем самым лишил команду Эксетера ее лучшего легковеса перед самым концом сезона.
Кроме того, если бы Маккарти тронул Джека хоть пальцем, из него вышиб бы последние мозги Герман Кастро – тот подружился с Джеком на всю жизнь, просто потому, что Джек однажды встал на сторону уродов.
– Видишь ли, в чем дело, Мишель, наш общий друг Эд считает, что моя старшая сестра, Эмма, уродина, – объяснил Джек причину ссоры. Он понял, что нет смысла ее от себя спасать – она уже пала, пути назад нет. – Разумеется, мне-то Эмма уродиной не кажется, я ее люблю.
Лучшим, что мог сделать в этой ситуации Эд Маккарти, было уйти; пожалуй даже, другого выбора у него и не было. И все же Джек удивился, когда Эд таки отошел, ничего не предприняв. Маккарти, хотя и лишился только что своей несчастной девицы, не намерен был упускать шанс подышать одним воздухом с Мишель Махер – правда, для этого надо было стоять рядом с Джеком Бернсом или ему подобными и вести себя как паинька. Уж так устроен подлунный мир, что Мишели достаются Джекам Бернсам, которым порой, как в случае с нашим Джеком, даже не приходится их завоевывать.
145 
