272 
Но это все мечты, ведь Джек не голоден и не устал; его реальный шанс – это снять кого-нибудь в ирландском пабе или позвонить Марианне. Впрочем, когда она закончит работу, Джек будет уже «слишком усталым», а искать «бравую девицу» в ирландском пабе – увольте, это просто унизительно.
Не дожидаясь вечера, Джек позвонил в Академию имени Сибелиуса и поинтересовался, не может ли кто подсказать ему, где найти двух выпускниц, которые учились там в семидесятые. Это оказалось непросто – для начала на том конце провода никак не могли предоставить Джеку человека, сносно говорящего по-английски, а потом, ведь Джек не знал фамилий своих девушек! Вот уж поистине поиски черной кошки в темной комнате.
– Я понимаю, вы будете смеяться, но мне нужны Ханнеле и Ритва, Ханнеле играла на виолончели, а Ритва на органе, и еще они были вместе, это все, что я знаю.
– Вместе? – переспросила женщина на другом конце провода. У нее сомневающийся тон, как у опытного букиниста, который про себя уверен, что вы неправильно запомнили название нужной вам книги, но ведет себя вежливо.
– Ну да, они вроде как лесбиянки, – сказал Джек.
В ответ последовал глубокий вздох.
– Вы, наверное, журналист, – сказала женщина таким тоном, словно журналист синоним насильника.
– Нет, что вы, меня зовут Джек Бернс, я актер, – сказал Джек. – Эти девушки учились у моего отца, Уильяма Бернса, органиста. Я их видел еще ребенком, они были знакомы с моей мамой.
– Ах вот как, – сказала женщина. – Значит, я говорю с самым настоящим Джеком Бернсом?
– Да-да, с самым настоящим.
– Ах вот как, – повторила она, – что же, Ханнеле и Ритва не так знамениты, как вы, мистер Бернс, но в Финляндии они весьма знамениты.
– В самом деле?
– Да, в самом деле, – повторила женщина. – Отыскать их в Хельсинки проще простого. Вы могли спросить первого встречного и получили бы ответ.
Джек молчал, женщина, подождав, снова вздохнула, видимо, тщательно выбирала слова:
– Я едва могу удержаться от искушения, Джек Бернс, но все же не стану спрашивать вас, как вы сейчас одеты.
Джек позвонил портье и заказал что-нибудь поесть, а заодно пачку фирменной бумаги. Он подавил в себе слабое желание пойти попытать удачу в ирландском пабе, а также желание посильнее – позвонить Марианне.
На следующее утро он встал рано и отправился в спортзал «Мотивус».
Он не знал, как ему подойти к Ханнеле и Ритве, как завести разговор. Играли они в церкви с непроизносимым названием Темппелиаукионкиркко, она же Церковь в скале. Церковь эта была знаменита на всю Финляндию, не меньше самих Ханнеле и Ритвы. Она находилась как бы под землей, вытесана в породе и накрыта медным куполом – ультрамодернистский дизайн, видимо, так можно добиться более качественной акустики. Там все время шли концерты и, конечно, службы по воскресеньям (по лютеранскому обряду).
– Там все очень лютеранское, – поведала Джеку женщина из академии (и что только она имеет в виду, подумал он).
Ритва служила главным органистом (бессменный исполнитель на воскресных службах), а Ханнеле часто ей аккомпанировала. Джек поинтересовался, много ли в мире написано музыки для дуэта орган – виолончель (он сам впервые слышал о таком), но дама из академии сказала, что Ханнеле и Ритва знамениты своими «импровизационными талантами». Да уж, лесбийской паре приходится развивать «импровизационные таланты», подумал Джек; еще бы, если, как говорила Ингрид My, они в самом деле обе переспали с Алисой, но не расстались после этого, то, значит, они и правда умеют ставить успешные эксперименты.
На всю Финляндию прославились не только их выступления, но даже репетиции, народ в обеденный перерыв ходил в Церковь в скале, только чтобы послушать, как они «разминаются». Джек подумал, в таком контексте с ними будет непросто завязать разговор – и Ханнеле, и Ритва, и сам он слишком знамениты, чтобы окружающие уважительно относились к их праву на личную жизнь. Наверное, лучше появиться в церкви сразу после обеда и пригласить их обеих на ужин.
Джек заканчивал тренировку (подъемы туловища из положения лежа), когда поток его мыслей прервали – ни с того ни с сего его тренажер окружили с полдюжины беременных из группы по аэробике, видимо, подумал он, у них только что закончилось занятие, эти их опасные упражнения. Джек размышлял о Мишель Махер, кроме того, его беспокоили воспоминания о картинках из немецкого журнала, и на этом фоне толпа беременных женщин привела его в смятение. Вид у них был откровенно агрессивный и угрожающий, Джека прошиб холодный пот.
272 
