374 
Уильям Бернс был худ, как многие музыканты. Выглядел скорее рокером, чем органистом, – длинные волосы, почти по-женски симпатичное лицо, вылитый лидер-певец или гитарист. Между тем он «клавишник», как говорила Хетер.
– Мы и правда идем сегодня в «Кроненхалле»? – спросил отец.
– Ну да, а что тут такого особенного?
– Ну что ты, там на стенах настоящие картины – Пикассо и тому подобное. В «Кроненхалле» был постоянный стол у самого Джеймса Джойса. И там вкусно готовят, – сказал Уильям. – Надеюсь, с нами не собирается доктор Хорват. Клаус милый, я ничего не хочу сказать, но ест он как деревенщина!
– Нам составят компанию доктор фон Pop и доктор Крауэр-Поппе, – сообщил Джек.
– О, как я рад! – произнес Уильям с тем же нескрываемым сарказмом. – Две первые красавицы среди психиатров всего света, этого у них не отнимешь, однако с Рут даже две минуты засчитываются за два часа, как у меня только терпения хватает, а Анна-Елизавета – о, куда бы мы ни шли, она всегда берет с собой аптечку!
Джек все гнал от себя ощущение, о котором предупреждала сестра, – папа и в самом деле казался совершенно нормальным, в его поведении не было ничего эксцентричного. Уильям совсем не выглядел пружиной на взводе в духе профессора Риттера, никакого намека ни на буйство доктора Хорвата, ни на серьезность докторов Бергера, фон Pop и Крауэр-Поппе. Вообще в команде папиных врачей лишь доктор Хубер показалась Джеку нормальным человеком – да и то сказать, она интерн, а не психиатр, и по характеру – прагматик, если верить Хетер.
– У тебя тут столько фотографий, – сказал Джек. – Моих, я имею в виду.
– Ну конечно, еще бы! – воскликнул Уильям. – Что мы сидим, давай посмотрим на них поближе! Готов спорить, в доброй половине случаев ты и не подозревал, что тебя снимают!
Джек встал с кровати и подошел к доскам, отец следовал за ним в носках, не отставая, словно тень.
В самом деле, очень много фотографий с борцовских соревнований – слишком много. Кто мог их сделать? Порой по десятку снимков с одного и того же матча! Джек и понятия не имел, что у него есть столь преданный поклонник, что в Реддинге, что в Эксетере. Он уже давно знал, что за учебу и там и там платил отец; возможно, Уильям попросил кого-то из школы снимать Джека на ковре, но кого?
Джек почувствовал, как папа обнимает его за грудь, просунув руки ему под мышки; длинные пальцы Уильяма сомкнулись в замок над сердцем сына, он поцеловал Джека в затылок.
– Мой дорогой малыш! – сказал он. – Я и вообразить себе не мог, что мой сын станет борцом! Это не укладывалось у меня в голове, поэтому мне пришлось приехать и посмотреть собственными глазами.
– Ты видел меня на ковре?
– Я пообещал твоей матери, что не буду вступать с тобой в контакт. Но что я не буду на тебя смотреть – нет, этого я ей не обещал! – воскликнул отец. – Твои выступления по борьбе были открыты для всех желающих, так что если бы даже твоя мама знала – а она не знала, – она не смогла бы не пустить меня в зал!
– Так это ты делал эти снимки?
– Да-да, кое-какие я делал сам! А еще тренер Клум – добрый малый, хотя фотограф посредственный, а также тренеры Хадсон и Шапиро, просто замечательные люди! И еще этот твой приятель Герман Кастро – просто золотой человек! Ты не теряй его из виду – и вообще, вам, я думаю, надо куда теснее общаться. Но кое-какие в самом деле снял я. Да, я! – Уильям неожиданно принял раздраженный вид – видимо, ему не понравилось, что Джек стоит как обухом ударенный. – В конце концов, до Реддинга с Эксетером не ближний свет из Шотландии, я не собирался уезжать оттуда без пары-другой снимков! – воскликнул с возмущением отец.
Джек прикинул, что Хетер родилась, как раз когда он начал бороться в Реддинге; получается, Уильям ездил в Мэн, когда Барбара была беременна или только что родила. Когда Джек выступал в Эксетере, Хетер была маленькой девочкой – вероятно, она не запомнила папины отлучки. Но Барбара? Как она относилась к этим папиным поездкам? Сначала у нее был рак, потом ее сбило такси – и тогда папа к Джеку уже не ездил.
На очередной доске Джек заметил фотографию, где он сидит в «Хама-суши», улыбается в камеру – значит, снимала Эмма. А вот Эмма сидит у Джека на коленях, он даже помнит, как она делала этот снимок – в их первой квартире, проеденной крысами халупе в Венисе. А вот Джек, вырядившийся в официантскую форму, в «Американ Пасифик»; эту фотографию тоже не мог сделать никто, кроме Эммы.
374 
