135 
— Народ моей матери, великаны, — наконец пропыхтел Тзэм, — должно быть, живут на ровной и мягкой земле. Мы определенно не созданы для того, чтобы лазить по горам.
Перкар растянул губы в улыбке, хотя улыбаться ему не хотелось. Он вызвался нести дозор на высокой скале ради того, чтобы побыть в одиночестве: ему многое нужно было обдумать, и компания его не привлекала. Но все же он испытывал своего рода настороженное уважение — даже восхищение — по отношению к полувеликану, хотя время и обстоятельства сделали их знакомство совсем поверхностным. Если приход Тзэма был дружеским жестом с его стороны, стоит постараться скрыть свое дурное настроение, хотя на душе у Перкара было невесело. Его отец всегда говорил: упустить предложенную дружбу — все равно что не заметить важный след, а Перкар чувствовал, что уже много таких следов пропустил за свою короткую жизнь. Последнее время его друзья обрели нехорошую привычку умирать, и у юноши остались только Нгангата и, может быть, Хизи; оба они в данный момент с ним не разговаривали, и не без причины. Так что еще один друг очень бы Перкару пригодился.
Поэтому он улыбнулся вымученной улыбкой, махнул рукой в сторону крутого склона скалы и сказал:
— Ну, это еще не гора — скорее просто одинец. — Он показал на высокие пики на северо-востоке. — Вон там и правда горы. Будь доволен, что мы их обогнули.
— Я и доволен, — согласился Тзэм, вытирая лоб и озираясь. — А здесь, наверху, хорошо. Вершина скалы напоминает мне место, куда мы с Хизи часто ходили.
— Правда? — Перкару трудно было представить себе такое. То, что он видел в столице империи, производило, конечно, сильное впечатление, и на расстоянии его высокие каменные стены обладали своеобразной загадочной красотой; но ничто из виденного им в Ноле не напоминало выветренного камня склона, на котором они сидели, и зеленой долины с извивающимся по ней ручьем у подножия скалы, где расположились Хизи и остальные.
— Более или менее, — уточнил Тзэм. — Немного похоже на то, как мы сидели на крыше дворца и смотрели сверху на город. Так же светит солнце, так же пахнет. И там был дворик с цветами, совсем как здесь. — Толстым как сосиска пальцем Тзэм показал на заросли белого тысячелистника, окрашенные в розовый цвет закатом; ковер соцветий колыхался под еле заметным ветерком, резко контрастируя с голыми черными скелетами хребтов, окружавших плато с юга и с запада.
— Я никогда ничего подобного в Ноле не видел, — признался Перкар. — Да я и недолго там пробыл.
— И к тому же по большей части ты был на берегу Реки, я знаю. — Массивное лицо Тзэма отразило непривычную задумчивость. — Я пришел просить тебя об одолжении, — неожиданно выпалил он.
— Проси, — ответил Перкар. — Хотя я и не знаю, чем сейчас могу быть тебе полезен.
— Можешь, можешь, — заверил его Тзэм. — Ох, до чего же хорошо, что ты понимаешь мой язык! Даже Хизи говорит по-нолийски, только когда мы остаемся одни, да и то теперь все реже и реже. Она хочет, чтобы я научился говорить по-менгски. — Он смущенно потупился. — Мне это не очень хорошо дается.
Перкар понимающе кивнул:
— Мне тоже, друг. Я говорю на твоем языке, потому что меня каким-то образом научил ему бог-Река. Или, может быть, Хизи, сама о том не подозревая. Но по-менгски я говорю еще хуже тебя.
— Я спорить мы говорить друг друга хорошо на менгски, — заикаясь, сказал Тзэм на языке кочевников.
— Да. Мы говорить вместе хорошо, — на таком же ломаном языке ответил ему Перкар, и оба улыбнулись. Юноша снова ощутил теплое чувство к великану, которое было трудно объяснить: Тзэм покушался на его жизнь при первой встрече, а с тех пор держался настороженно. Но что-то в его преданности Хизи, в его искренней бескорыстной любви к ней вызывало симпатию Перкара. Когда бог-Река стал изменять Хизи, только Тзэм не дал Перкару ее убить: не силой, а просто своим присутствием, заслонив ее своим израненным телом. Прежде чем он смог бы убить Хизи, Перкар должен был бы убить Тзэма — а на это он оказался не способен: может быть, потому, что великан многим так напоминал Нгангату. Дело было не в том, что оба они — полукровки; просто у обоих были яростные добрые сердца.
Перкар так близко и не познакомился с Тзэмом. Из-за ран, полученных при бегстве из Нола, полувеликан не смог участвовать в осенней и зимней охоте менгов. А потом и сам Перкар пострадал — сразу же, как вернулся в деревню.
— Тебе почти удалось рассмешить меня, — сказал он Тзэму, все еще улыбаясь после обмена репликами на ломаном менгском. — Это больше, чем удавалось последнее время кому-нибудь из-за моего паршивого настроения. Так что проси об этом твоем одолжении.
135 
