89 
Элис представила себе Тернера, притаившегося в тени. Чтобы не думать, какой он старый и дряхлый, опять сосредоточилась на дыхании. Рукоять ножа в ее ладони стала скользкой от пота, но сознание неожиданно сделалось холодным и ясным. Элис вышла в узкий переулок вдоль торца здания. Изначально, должно быть, здесь был проход с улицы на задворки или место для мусорных баков, а теперь его запрудила груда старых консервных банок, деревянных обломков и прочего мусора. Пробираясь к выходу из проулка, Элис споткнулась, услышала, как под ногой хрустнул какой-то осколок, и застыла. Прижалась спиной к грязной стене и огляделась по сторонам, сжимая рукоять ножа.
Вокруг никого не было.
Элис подобралась ближе к выходу из переулка, перегороженному припаркованной машиной, и осмелилась выглянуть на улицу… Она собиралась с духом, чтобы увидеть поджидавших ее детей ночи, но там не оказалось никого. И что теперь делать?
Элис снова осторожно огляделась. Лезвие ножа пронзало ночной воздух, когда она поворачивалась.
– Тише! – прошипел Тернер. – Хочешь, чтобы тебя услышали? Пригнись!
Оба притаились за автомобилем.
– Я кого-то заметила, – прошептала Элис.
Тернер кивнул.
– Оставайся на месте и не шуми. Они не должны тебя увидеть. Обо мне не беспокойся.
Он развернулся, сделал несколько шагов и вышел на свет уличного фонаря.
Элис досчитала до десяти и снова нырнула в укрытие, осторожно посматривая на улицу из-под ржавого днища машины. Поле зрения было ограничено, и примерно минуту она не различала ничего, но была уверена: теперь-то они точно здесь. Она чуяла их всем телом – ступнями, касавшимися земли, руками, упиравшимися в грязь, носом, обонявшим запах лежалого мусора и разложения.
Дети ночи где-то рядом.
Когда они появились, Элис не испытала шока – только сердце на миг замерло, потом забилось с удвоенной силой, а в ушах загудело, как всегда при избытке адреналина.
Неожиданно у нее в голове, вызывая неуместный смех, раздался приглушенный призыв: «Время, джентльмены!»[20] Затем верх взяла хладнокровная и рациональная Элис, как тогда, на ярмарке. Нет, уже не время – поздно паниковать, подумала она. Она вглядывалась в узкий просвет под днищем машины, пока не увидела детей ночи.
Пришли все, кроме Джинни. Конечно же, Джинни осталась с Джо, а ее приспешники отправились ночевать в убежище. Элис узнала Рэйфа по светлым волосам, Джаву – по высокому росту и легкому клацанью мотоциклетных ботинок. Звуки странным образом усиливались в тихом ночном воздухе, и казалось, что она может определить каждого из спутников Джинни по шагам. Элис рассмотрела Элейн, державшуюся в тени, и Антона около нее. Дети ночи подошли ближе, уличный фонарь облил их лица и плечи тусклым, неверным светом. Джава почти беспечно оглянулся по сторонам, и Элис вздрогнула, уверенная, что он ее заметил.
Его взгляд остановился, сосредоточился на чем-то или на ком-то. Тернер? Элис услышала шаги старика и протиснулась под машиной вперед, чтобы как-то наблюдать за происходящим. Осмелилась бросить быстрый взгляд из-за грязной покрышки и успела заметить несколько силуэтов, сгрудившихся под фонарем рядом с домом, – компания что-то обсуждала. Тернер направился к ним шаткой походкой пьяницы, что-то бормоча, словно разговаривал сам с собой. Потом произнес громко, как уличный попрошайка:
– Эй, ребята! Подайте старику на чаек!
Элис не увидела, но услышала, что они обернулись посмотреть на него. Голос Джавы сказал:
– Старина, вали отсюда побыстрее.
– Ну вы чего? – заныл Тернер. – Жалко, что ли, монетку? Десять пенсов, всего-то десять пенсов.
– Ты глухой? – Голос стал жестче. – Убирайся прочь, не лезь.
Элис поняла, что Тернер подошел к ним совсем близко, почти вплотную. Он что-то жалобно лепетал.
– Я тебя предупредил… – начал Джава, находившийся вне поля зрения Элис.
Потом донесся тихий звук удара, будто кого-то толкнули; шорох подметки, проехавшейся по мостовой. Затем – выстрел. Кто-то закричал.
Тернер выстрелил еще раз. Новые звуки: суматоха, топот бегущих ног, два выстрела один за другим. Крики.
Звук бьющегося стекла. Не забывая об опасности, Элис вскочила на ноги и метнулась из проулка на улицу, держа нож наготове. Кроме круга тусклого оранжевого света под фонарем, все тонуло в темноте, но она нашла Тернера, скорчившегося у припаркованной машины. Пистолет выпал у него из рук. Рядом оседал на землю Рэйф, его окровавленные пальцы цеплялись за машину, оставляя смазанные отпечатки-пентаграммы на стеклах. Слева послышался какой-то звук. Элис вскрикнула, почти вслепую полоснула ножом – и лезвие вспороло ткань. Она ощутила прилив энергии, бросилась на того, кого только что задела, и на краю светового круга узрела Антона с Заком, отползающих в тень. Глаза у них светились, как у котов, Антон шипел, показывая зубы. Дети ночи растворились во тьме.
89 
