55 
Одри учила французский в школе, кое-что подзабыла, однако школьных знаний ей, хоть и с грехом пополам, но все же хватило минувшим летом на Ривьере. Девочка, запинаясь, ответила, и Одри пошла за ней к церкви, на ходу пытаясь растолковать, что обязательно постарается помочь. Но к тому, что ей открылось в церкви, Одри оказалась не готова.
Мертвые монахини лежали на полу в полузасохшей луже крови. Одежда с них была сорвана. Их сначала изнасиловали, а затем обезглавили. Дурнота подкатила к "горлу Одри, но тут она с благодарностью ощутила поддержку сильной руки, обхватившей ее сзади. Она обернулась и увидела за собой бледное лицо, сжатые губы Чарльза. Он стал подталкивать Одри и маленькую китаянку к выходу из церкви, прочь от этого страшного зрелища.
— Выходите, выходите скорее, — бормотал он. — Я приведу помощь.
Они вышли из церкви на воздух, но девочка сразу же потянула Одри к деревянной пристройке. Едва переступив через порог, она оказалась в окружении детей четырех-пяти лет. Малыши смотрели на нее снизу вверх, серьезно, вопросительно, некоторые тихо плакали. Двое или трое выглядели чуть постарше, а было несколько совершенных крох, только-только научившихся ходить. Одри смотрела на них, потрясенная. Что теперь с ними будет? Четырнадцатилетняя девочка с младшей сестренкой не управится с такой оравой, а ведь они остались совсем без взрослых, если не считать единственного методистского пастора в городе, да и тот, как выяснилось, находился сейчас в поездке по дальним деревням, и его ожидали обратно не раньше чем через несколько недель. Одри повернулась к старшей девочке испросила, к кому они могут обратиться за помощью. Но в ответ та лишь посмотрела испуганными, расширенными глазами и покачала головой. И, запинаясь, объяснила по-французски, что никого нет, помощи просить не у кого.
— Но должен же кто-то быть? — не отступалась Одри, повторяя вопрос таким тоном, каким почти пятнадцать лет отдавала распоряжения по хозяйству в доме деда.
Девочка покачала головой и сказала, что приедут две монахини, но только в следующем месяце.
— Novembre[7], — повторила она несколько раз. — Novembre.
— А пока как же?
Та развела руками и оглянулась на столпившихся вокруг них малышей. Девятнадцать детей, не считая ее самой и ее сестры.
«Накормлены ли они?» — поневоле подумалось Одри. Трудно сказать, как давно убиты монахини, а дети, кроме двух сестер, еще совсем маленькие и беспомощные. Одри спросила, давно ли они ели. Оказалось, что вчера.
— Где у вас кухня?
Одри пошла за старшей девочкой и очутилась в маленькой опрятной кухоньке. Там имелась простая, но удобная плита, необходимая утварь и даже холодная кладовка. В приютском хозяйстве оказались две молочные коровы, коза, куры, большой запас риса и сушеные фрукты с прошлого лета. Нашлось немного вяленого мяса в хорошем состоянии и целая шеренга банок с консервами, которые успели заготовить осенью монахини. Одри сразу же энергично взялась за дело, приготовила на всех яичницу, дала каждому по тонкому ломтику хлеба, кусочку козьего сыра и по горстке сухого урюка. Малышам давно не доставалось такого угощения, и они глядели на Одри с немым восторгом.
Она уже прибиралась в кухне, когда вошел Чарльз. Лицо его было мрачным, ладони и брюки перепачканы кровью.
— Мы завернули тела в мешковину и вынесли в сарай Шофер привезет из города кого-нибудь из официальных лиц, они заберут трупы. А мы на обратном пути свяжемся с французским консулом.
Вид у него был измученный и подавленный. То, с чем пришлось ему здесь иметь дело, потрясло его. Одри тихо протянула ему тарелку с хлебом и сыром, заварила чай и поставила настаиваться на плите. Чарльз пожалел, что не нашлось чего-нибудь покрепче, хотя бы рюмки коньяку. Ему сейчас очень кстати пришелся бы глоток спиртного.
— Кто-то должен сюда приехать смотреть за детьми, Чарльз, — сказала ему Одри. — Две другие монахини, как я поняла, уехали в Японию, а в ноябре приедут другие им на смену. Но сейчас нет никого, кто бы взял на себя заботу о детях Чарльз кивнул на двух старших девочек.
— Какое-то время они смогут о них заботиться.
— Ты смеешься? Одной четырнадцать, другой одиннадцать. Им не под силу ухаживать за девятнадцатью малыми детьми. Они тут со вчерашнего дня не кормлены.
Чарльз взглянул на нее с тревогой.
— К чему ты это говоришь?
Она твердо встретила его взгляд.
— К тому, что кто-то должен приехать, чтобы заботиться о детях.
55 
