Особенно,... 
124 
— Это же мистер Орехх? — спросил бледл. — А ведь у него через пять минут тренировка начинается.
За спиной Гленды снова зазвенели цепи и голос Орехха произнёс:
— Не волнуйся, Альфонс. Это мой любимый трюк. Динамические упражнения помогают укреплять мышцы, знаешь ли.
— Альфонс? — переспросил булочник, недоверчиво глядя на бледла. — Я думал, тебя зовут Альфред, сокращённо «Альф». Альфонс — квирмское имя, или я не я. Ты же не из Квирма, а? — Вопрос прозвучал скорее как обвинение.
— Что не так с именем Альфонс? — взвился бледл. — Его огромные руки вполне могли бы конкурировать по силе с руками Наверна Чудакулли. Кроме того, у него начали краснеть уши — всегда дурной признак для человека таких габаритов.
— О, всё нормально, отличное имя, — торопливо пошёл на попятную булочник. — Просто я и не знал, что ты Альфонс. Ты никогда не говорил.
— Я орк, — тихо сказал Орехх.
— На самом деле Альфонс мне очень даже нравится, — продолжал булочник. — «Фонс» конечно, не подарок, но «Альф» звучит вполне нормально. — Он замолк и повернулся к Орехху. — Что ты имеешь в виду, какой ещё "орк"?
— Я орк, — повторил Орехх.
Где-то в сплетении труб раздалось: "Ак! Ак!"
— Не болтай глупостей, никаких орков давно уже нет. Их всех поубивали сотни лет назад. Хотя и непросто это было, как я слыхал, — сказал официант.
— Ваше последнее замечание вполне справедливо, — сказал Орехх, всё ещё прикованный к кушетке. — Тем не менее, я орк.
Гленда опустила взгляд.
— Ты говорил мне, что ты гоблин, мистер Орехх. Ты говорил мне, что ты гоблин.
— Я был неверно проинформирован, — сказал Орехх. — Теперь я знаю, что я орк. И всегда знал, наверное. Я открыл дверь и прочёл книгу, и теперь знаю истинную правду. Я орк, и, по какой-то причине, я орк, которому страшно хочется выкурить сигару.
— Но орки же вроде были жуткими огромными монстрами, которым за радость оторвать собственную руку, чтобы использовать её, как дубинку? — сказал бледл Ноббс (не родственник). — Я читал статью про них в "Луках и Стрелах".
Все посмотрели на руки Орехха.
— Несомненно, таков приговор истории, — сказал Орехх. Он посмотрел на Гленду. — Мне очень жаль. Я не подчинился приказам, но так же все поступают, время от времени. Шнозентинтл описал это в своей книге "Подчинение и Неподчинение". Мне просто было интересно, что там в шкафу. И я уже тогда кое-что понимал в отмычках. Я открыл шкаф, прочёл книгу, и… — Цепи звякнули, когда он пошевелился. — …Снова не подчинился. Проигнорировал то, что прочёл. Думаю, многим это знакомо. Мы прекрасно умеем скрывать правду от самих себя. Уж поверьте, лично я достиг в этом совершенства. Но правда всё равно просачивалась, когда я терял бдительность или спал. Я орк. В этом нет никаких сомнений.
— Хорошо, ладно, ты орк, согласен. Тогда почему ты не оторвал мне голову? — спросил бледл Ноббс (не родственник).
— А ты хочешь, чтобы оторвал? — поинтересовался Орехх.
— Ну, вообще-то, нет!
— Да какая разница? — вмешался Трев. — Всё это давняя история. А сейчас? Повсюду вампиры! В городе полно троллей, големов, зомби и других пришлых. Кого волнует, что происходило сотни лет назад?
— Погодите минутку, погодите минутку, — вмешался официант. — Он не отрывает твою голову, потому что скован цепями.
— Да, кстати! Почему ты заставил нас сковать тебя? — спросила Гленда.
— Потому что не хотел случайно оторвать чью-нибудь голову. Я подозревал правду, хотя и не знал, что именно подозреваю. По крайней мере, я думаю, что всё было именно так.
— Это значит, что ты не можешь вырваться и поотрывать нам руки и ноги, — сказал бледл Ноббс (не родственник). — Ничего личного, но значит ли это также, что ты больше не станешь тренировать нас?
— Извини, — сказал Орехх, — но, как видишь, в моём нынешнем положении это будет затруднительно.
— Вы что, все свихнулись, что ли? — Удивительно, но реплика прозвучала от Джульетты, которая тоже появилась в подвале. — Он же Орехх. Он много дней бродил здесь, зажигая свечи и делая всё остальное. Я видела его множество раз, и никогда он не таскал с собой чью-то ногу или голову. И футбол ему тоже нравится!
Гленде показалось, что она слышит, как заколотилось сердце в груди Трева. Она подошла к девушке.
— Я же велела тебе уходить, — прошипела Гленда.
— Я вернулась, чтобы всё рассказать Треву. В конце концов, он для меня такую классную поэму написал.
124 
