Особенно,... 
106 
— Серьезно? При каждой встрече ты еще испытываешь какие-то чувства?
— Наверное. — Олбан опускает глаза, отряхивая с джинсов воображаемые крошки. — Что-то в этом роде, — говорит он, потирая виски, как при головной боли. — Сам не знаю. Это как…
Он умолкает.
— И что же ты к ней чувствуешь? — Верушка, похоже, заинтересовалась, но не более того. — Признавайся, Макгилл. Не обманывай. — Еще один взгляд в его сторону. — Хотя бы себя не обманывай.
— Ну, не знаю я, ВГ, — говорит он, качая головой и глядя на медленно проплывающие вдали горы. — Иногда мне кажется, что легче всего обмануть самого себя. Что я к ней чувствую? Честно скажу: не знаю. Думаю, думаю, но, похоже, так и не разобрался. Кажется, вот увижу ее и все для себя решу, но из этого тоже ничего не выходит. А она… она сильно изменилась. Сильно изменила себя. — Олбан качает головой. — Выглядит прекрасно, лет на десять моложе своего возраста, но над ней основательно поработали специалисты.
— Думаешь, она еще что-нибудь над собой сотворит по сравнению с прошлым разом?
— А хек ее знает. Может, вколет себе «ботокс» от морщин? Подтяжку сделает? Увеличит задницу? Или уменьшит? Подкорректирует сиськи? Откуда мне знать что сейчас модно?
— Ну ты, баклан, нашел у кого спросить, — ухмыляется Верушка.
— Американский акцент тебе не дается, — говорит он добродушно.
— Что ж поделаешь. Возможно, когда-нибудь… Ладно, проехали.
— Проехали, — повторяет он, кладя руку ей на затылок.
— Как хорошо, — мурлычет она, слегка откидывая голову назад. — Если у меня слюнки потекут, сразу прекращай, ладно? — И с усмешкой добавляет: — А если разобьемся, тем более.
— Договорились, — отвечает он. — А почему ты не спрашиваешь, как я отношусь к тебе?
Она пожимает плечами:
— Я и так знаю.
— Знаешь? Хорошо, расскажи.
— Ты считаешь, что я потрясающая, — говорит она ему. — Тут я с тобой совершенно согласна. — Она лукаво улыбается, — Но, как тебе известно, я свободна в своих привязанностях, безнадежно эгоистична, не имею ни малейшего желания связывать себя узами брака и не хочу детей. Так что у нас с тобой все будет прекрасно до тех пор, пока ты не найдешь другую любовь, которая захочет того же, чего и ты, — в первую очередь детей.
— Или пока ты не найдешь.
— В том-то и разница, — говорит Верушка. — У меня уже есть почти все, что я хочу.
— Тебе повезло, старушка.
— Да, повезло. — Она улучает момент взглянуть на кучку пушистых облаков высоко в небе. — На самом деле это не совсем так.
— Чего же тебе не хватает?
— Мне не хватает тебя, — говорит она. Почти безмятежно. — Вчера ночью я сказала то же самое. И не покривила душой. Жаль, что ты живешь не в Глазго и даже не в его окрестностях. Могли бы чаще видеться. — Она пожимает плечами.
Ответа у него нет.
— Ну, — мямлит он после паузы, — где-то же мне нужно жить.
— Успокойся, возьми себя в руки, — говорит она с издевкой. — К чему такая бурная реакция?
— Извини, — говорит он, — я не то сказал. Просто… А как насчет тебя? Ты бы согласилась переехать?
— Только туда, где есть университет и горы, — отвечает она не задумываясь. — Глазго, Эдинбург, Данди, Абердин. В Европе сгодится любое место вблизи Альп. Или, к примеру, Осло. В Штатах — Колорадо. Есть куча мест. А что?
— Проверка.
— Как ты понимаешь, нет никаких гарантий, что я предложу тебе перебраться ко мне.
— Догадываюсь.
— И тем не менее, Олбан, ты не хочешь меня потерять, — негромко произносит она и смотрит на него так долго, что потом ей приходится слегка выруливать.
— Это правда, — говорит он, — не хочу.
Боковым зрением он видит ее профиль. Ему дорога эта женщина, понимает Олбан, но как с ней объясниться, чтобы это не прозвучало слишком робко или слишком трезво? У него никогда не было безумной любви, даже, по большому счету, к Софи. Софи — это далекое прошлое, но то, что было между ними, случилось в юном возрасте, в период становления; вот она и стала для него точкой отсчета — ложной, зыбкой, безнадежно скомпрометированной, — по которой он до сих пор сверял отношения с женщинами, хоть сколько-то ему небезразличными.
И все же нет — он не хочет потерять Верушку.
— А что? — спрашивает он. — Мне грозит опасность тебя потерять?
— Нет, — отвечает она. — Насколько я понимаю, не грозит. Но не знаю, что будет после этих выходных, когда ты увидишься со своей старой подругой, давно утраченной возлюбленной, которая в незапамятные времена лишила тебя невинности. — Она поворачивается к нему с невеселой, даже грустной улыбкой и добавляет: — А особенно тревожит меня то, что ты и сам, похоже, этого не знаешь.
106 
