Особенно,... 
116 
В первую секунду ему показалось, что он сломал себе руку. Зубы колдуна щелкнули, он чуть не упал, но в следующую секунду оттолкнул Франклина с нечеловеческой силой. Франклин отлетел к самому краю палубы и отчаянно балансировал, чтобы удержаться на ногах. Стерн сделал выпад, целясь Франклину в сердце. Машинально Франклин сделал ответный выпад.
И теперь стоял и смотрел. Его клинок вошел в грудь колдуна на четыре дюйма. Прямо в сердце. К счастью, клинок колдуна Франклина не задел: в последнее мгновение колдун развернул его, чтобы отразить удар, и развернул слишком поздно.
Стерн тоже стоял и смотрел.
— Как глупо… — начал он. — Зачем было так глупо защищаться? — Он посмотрел на Франклина, затем на шпагу, которую продолжал сжимать в руке, дожидаясь возможности поразить Франклина.
Франклин выпустил шпагу и отошел в сторону. Колдун упал и судорожно дернулся.
— Я не умею фехтовать, сэр, — сказал Франклин.
— Верю… — произнес Стерн и умер.
Дон Педро поднялся на ноги, и, судя по всему, его глаза от огня серьезно не пострадали.
— Здорово вы его уложили, сеньор, — сказал он. — Удар «две вдовы». Только безумный может на него отважиться и остаться в живых. Великолепно.
— С-спасибо, — заикаясь, сказал Франклин.
— Можно, я его еще раз проткну шпагой, чтобы наверняка? Стерн лежал неподвижно.
— Да, — ответил Франклин.
Дон Педро кивнул и направился к Стерну, но в этот момент корабль встал на дыбы, как дикая лошадь, и палуба уплыла у них из-под ног.
* * *
Оглторп понял, что потерял более половины отряда, но разгром артиллерии противника невероятно воодушевил его бойцов. Они дрались как одержимые, и противнику, должно быть, казалось, что он разбудил какого-то ужасного зверя и потому, пав духом, отступал.
Оглторпом овладевало чувство победы по мере того, как расстояние, отделявшее их от кораблей, сокращалось. Хотя слишком много вопросов оставалось открытыми. Не улетели ли корабли? Удалось ли Франклину выполнить поставленную перед ним задачу? Или же, добравшись до места, они обнаружат, что все их усилия и потери были напрасны?
Конечно, не напрасны — каким бы ни был результат этой атаки, им удалось нанести противнику ощутимый удар. Но, по его расчетам, здесь где-то еще должны были быть сосредоточены несколько тысяч живой силы противника.
И он интуитивно чувствовал, что знает где.
* * *
Франклин ухватился за поднявшийся вверх край палубы, когда корабль вновь сильно дернулся.
— Их снаряды пробили эгиду! — крикнул он. — Похоже, Красным Мокасинам и Моншеврой ничего не удалось сделать. Дон, помоги мне!
Франклин с трудом добрался до открытого люка и спустился вниз. Как он и предполагал, люк кабины был придавлен двумя тяжелыми бочками. Но Франклину не было дела до бочек, он бросился в угол отсека и вернулся оттуда с бочонком, полным маленьких шариков, на каждом — одна-единственная ручка.
— Открой нижний люк! — крикнул он дону Педро.
Из открытого люка на них уставилось дуло пистолета Креси. Не обратив на нее внимания, Франклин спрыгнул вниз, в этот момент корабль подбросило так сильно, что он чуть не перевернулся. Франклина ударило о переборку, и на мгновение в глазах у него потемнело.
Затем появилось очертание лица Креси. Каким-то чудом Франклину удалось удержать в руке один из шаров.
— Поверни ручку, — пробормотал он, — брось шар в люк на палубе.
Пока он поднимался на ноги, Креси бросила шар вниз.
— Дон Педро, подавай ей шары! — крикнул Франклин, схватил следующий шар и бросился к люку.
Внизу распустился огненный цветок.
— Бомба атаковала шар, — сообщила Креси.
— Каждая имеет тонкую эгиду и способность притягивать снаряды.
— Отлично.
— Бросай их по одной, а я другим делом займусь.
— Хорошо.
— Поторопитесь, — донесся откуда-то издалека голос Адрианы.
— Что случилось?
— Корабли готовятся взлететь. И еще… — Она снова погрузилась в транс.
Чертыхнувшись, Франклин снова полез в трюм.
* * *
Красные Мокасины смотрел вниз через табока — отверстие в крыше мира, где в течение дня покоилось солнце. Над ним странным светом мерцали далекие звезды, внизу Земля кишела извивавшимися, корчившимися существами, и из этой живой мерзости произрастало одно-единственное совершенное дерево, чьи ветки тянулись вверх и почти достигали звезд.
116 
