27 
— Врач сказал, что ампутация мне уже не грозит, — объявил он.
— Макс, вот это новость!
Лиза бросилась к нему, а он, с трудом поднявшись с кресла и неловко балансируя на здоровой ноге, раскинул руки и заключил ее в объятия. Он заглянул ей в глаза, наклонил голову и поцеловал ее.
Это был долгий поцелуй, одновременно неистовый, нежный и требовательный, и она ответила на него, не задумываясь, радостно и страстно. Когда же она снова увидела его глаза, то была потрясена. В них было откровенное желание.
— На всякий случай, если ты вдруг не обратила внимания, — с улыбкой сказал он, — сегодня я чувствую себя гораздо лучше.
— Я вижу. — Лиза вспомнила о Фрице и попыталась высвободиться из объятий, но осторожно, чтобы не причинить боль Максиму.
Но он не отпускал ее.
— Постой, не уходи, — бормотал он, прижимаясь к ее щеке. — Я мечтал об этом с тех самых пор, как оставил тебя там, в отеле. Сжимать тебя в объятиях, целовать тебя, любить…
И он вновь приник к ней поцелуем. Она попыталась уклониться, но его губы были такими настойчивыми, в них было столько жажды, что она покорно уступила.
Наконец Максим отпрянул от нее, задыхаясь. Из груди его вырвался стон.
— Это сущая пытка, — пробормотал он. — Надо скорее выбираться из этого проклятого заведения. Ты нужна мне.
Сердце ее тревожно забилось. Она осторожно взяла его за руку.
— Максим, нам надо поговорить.
Он с видимой неохотой выпустил ее и одной рукой полуобнял за талию.
— Я знаю. Помоги-ка мне дойти до постели.
Опустившись на кровать, Максим, взяв Лизу за плечи, привлек к себе.
— Медсестрам это вряд ли понравится, не находишь?
— Тем хуже для них. — Он откинулся на подушку, по-прежнему обнимая ее за плечи. — Я слышал, меня через пару дней собираются выписывать.
— Куда же ты поедешь? — спросила Лиза, прекрасно понимая, как трудно будет ему одному.
С минуту он молчал.
— Клара говорит, я могу пожить у них, пока не окрепну и пока окончательно не заживут руки.
Лиза не смогла утаить охватившего ее уныния.
— Что ж… очень любезно с ее стороны.
— Да. Только у нее и без меня забот хватает с детьми.
Дом с двумя детьми едва ли будет подходящим местом для выздоравливающего. Максим все еще нуждался в посторонней помощи. Он уже научился самостоятельно есть, хотя и неуклюже, однако пользоваться ножом еще не мог. Кто-то должен был предварительно порезать еду на кусочки. Да и во многом другом ему было бы трудно обойтись без помощи.
— Не слишком ли рано? Твои руки, да и лодыжка…
— Пока меня не выписали, я должен научиться передвигаться на костылях.
Лизу вдруг осенило.
— У меня есть свободная комната, — выпалила она.
— Не хочу быть обузой для тебя. — Максим посмотрел на свои ладони и, поморщившись, попытался сжать их в кулаки.
— Не надо, — умоляющим тоном произнесла Лиза и взяла его за руки. У нее защемило сердце при виде его обезображенных струпьями пальцев. — Ты же делаешь себе больно.
— Мне сказали, что надо разрабатывать их. Черт побери, мне ненавистна сама мысль о том, что я должен зависеть от кого-то в самых пустяковых мелочах. Надо будет хотя бы купить рубашки без пуговиц и…
— А как ты собираешься ходить по магазинам? — спросила Лиза. — В автобусе или в такси тебе будет трудно достать мелочь, чтобы заплатить за проезд. И потом…
— Ну довольно, хватит! — Он осекся и, помолчав, извинился.
— Ничего. Так что ты решил?
Максим задумался.
— Ты не обязана это делать, — наконец произнес он.
— Мне будет приятно, — сказала Лиза, хоть душу ее разъедало сомнение. Как она объяснит все Фрицу? Но она решительно отмахнулась от тревожных мыслей.
— Что ж, спасибо, — смущенно проговорил Максим. — Я согласен.
Лиза не удивилась бы, если бы Фриц выполнил свою угрозу и приехал за ней. Однако он даже не пытался связаться с ней, а она из малодушия не звонила ему. Если Максим остановится у нее, то о свадьбе с Фрицем придется забыть. Ее жениху нельзя отказать в терпении, но он не позволит, чтобы об него вытирали ноги.
Лиза покосилась на телефон. Нет, ей надо будет встретиться с ним с глазу на глаз и поговорить. Она потрогала палец, на котором еще недавно было кольцо, которое он ей надел. Разумеется, она вернет его при первой возможности. У нее тоскливо защемило сердце. Ей казалось, что она любила его, но это теплое, ровное чувство не шло ни в какое сравнение с бурей эмоций, которую вызывал в ней Максим.
27 
