53 
— Невил, прекрати. Я больше не понимаю, какую роль играю в твоем спектакле. Сначала это была понятная роль приманки для денег. Но теперь…
— Так. Моя драгоценная сестричка все тебе выболтала.
— Почему ты так изощренно мне лгал? Зачем тебе потребовалось меня шантажировать? Зачем столько страданий? Зачем, Невил?
— Ты еще не поняла? Ты мне казалась гораздо умней. Я еще пять лет назад понял, что мы созданы друг для друга, но тогда ты была слишком молода. С тех пор я, отступившись от тебя, не мог любить ни одну женщину. После твоего отъезда, напоминавшего бегство, я думал, что нет больше шансов тебя найти. И я сделал первое, что показалось мне спасением, когда узнал, что ты убегаешь, на этот раз навсегда. Твой отъезд на Восток означал бы, что мы больше не увидимся. Может быть, никогда.
— И потому ты так подло воспользовался теми фотографиями? Что и говорить, настоящий папарацци.
— Да не было никаких фотографий. Ты права, я хороший фотограф! На тех снимках были скалы, море, небо. Ты была так зла у меня дома, что даже не взглянула… Я снимал тебя в отеле, когда ты была одета. Снимал скрытой камерой. Эти фотографии видела Кристина. Я бы преподнес их тебе через год. Видит Бог, они бы составили гордость любого семейного альбома.
— Но почему же ты тогда меня отверг?
— Я подумал о тебе, Лесли. Первый попавшийся мужик, которым я тогда являлся… Это тогда могло толкнуть тебя на неправильный путь.
— Но почему же ты не приехал за мной в Сандерленд? Я так ждала тебя, когда вернулась с Менорки.
— Я был так удивлен твоим отъездом. К тому же зол на, прости, глупую девчонку, которая слишком сильно переживала разрыв со слизняком Прескоттом, которого я не уважаю, за которым знаю темные делишки.
— Невил, но зачем тебе понадобилось так долго тянуть и не заниматься со мной любовью, когда мы были уже вместе?
— Все из-за того же Прескотта. Если ты помнишь, именно он толкнул тебя ко мне. Я был зол и на тебя, и на Донахью. И был очень удивлен, когда обнаружил, что ты девственница.
Честное слово, я подумал, что ты бережешь себя для него. И, Лесли… Какой же я был дурак, как много мне понадобилось времени, чтобы понять твои чувства.
— А как же эта красотка, я имею в виду Клер?
— Что и говорить. Было. Давно. Но это не имело для меня ни малейшего значения. Знаешь, как это бывает у мужчин? Дело в том, что Клер в сериалах обычно достаются роли роковых женщин. И она привыкла и в жизни играть ту же роль.
— Я чувствую, что ты говоришь правду, но она так невероятна…
— Надеюсь, я прощен? За псевдошантаж, за то, что почти силой затащил тебя в свою постель, прости, в постель моей сестрицы?
— За это грехи тебе отпускаются. Но я тебя не прощаю за те одинокие ночи, которые я провела одна в пустом доме и одинокой постели.
— У меня есть оправдание. Я не только купил права на этот сериал в Британии, но и на все последующие сериалы с Клер Уилсон по всей Европе. Один черт знает, чего мне это стоило. У этой «роковой» старлетки чисто американская акулья хватка. Ее адвокаты и директора буквально разорвали меня по кусочкам. Но наконец-то все кончилось. Если хочешь знать, у меня тоже были кошмары. Мне снилось, как Стэн за обеденным столом излагает всей семье известные ему сведения о репродуктивной системе человека. Вряд ли вам, конечно, читали лекции о психоанализе и дедушке Фрейде…
— Почему же, Невил? — хохотнула Лесли. — Я знаю, что может означать этот сон. Конечно, любимый, у нас будут дети.
— Ты в это веришь? — Его глаза смеялись. — Теперь у нас все будет хорошо. Я вернулся домой. И на этот раз надолго. Я хочу, чтобы ты была всегда рядом: жена, любовница и деловой партнер, если, конечно согласишься. Я люблю тебя, Лесли!
Он впервые признался ей в любви. Она уткнулась лицом в его руки.
После того как Невил, весело ругаясь, перетащил в обжитую комнату большую кровать, они занялись любовью. Вечером, засыпая, Лесли призналась:
— Я пережила лучшее приключение в своей жизни.
— И, надеюсь, последнее.
Когда Лесли проснулась утром, то увидела, что он не спит. Оперевшись на локоть, он откровенно любовался ею, должно быть уже давно.
— По-прежнему любишь меня? — спросил он ее.
— И больше, чем вчера. Я любила бы тебя еще больше, если бы ты…
Она хотела сказать «поднялся и приготовил мне чашку кофе», но приступ дурноты не дал ей сказать это, вдавив ее голову в подушку.
— Лесли, с тобою все в порядке?
53 
