41 
Бен улыбнулся и выехал со стоянки.
— Знаете, док, для многих это просто развлечение. Да и вы, похоже, ни о чем серьезном не думали, проделывая у меня в ладони дырку при виде бегущей сквозь туман героини.
— Наверное, это была женщина, сидевшая от вас по другую сторону.
— Мое место было у прохода.
— Ей удалось дотянуться. Вы пропустили поворот к моему дому.
— Я ничего не пропустил, умышленно не повернул. Вы же сказали, что не устали.
— Это верно. — Она действительно никогда не чувствовала такого прилива сил, бодрости. Словно музыка играла у нее внутри, обещая приключения и сладость сердечной боли. Первое, считала она, по-настоящему бывает, только если есть второе.
— Мы едем куда-нибудь?
— Есть одно местечко, где можно послушать хорошую музыку и выпить не разбавленную водой выпивку.
Она незаметно облизнулась.
— Звучит заманчиво. — Сейчас она не прочь была послушать музыку, какой-нибудь блюз с тенор-саксом. — Должно быть, по роду занятий вы неплохо изучили местные бары.
— Да уж, познакомился. — Бен нажал кнопку прикуривателя. — Но вы не из тех, кто ходит по барам.
Тэсс с интересом посмотрела на него. Лицо его было в тени, лишь уличные фонари время от времени освещали его. Интересно, иногда он выглядит надежным, спокойным. В темноте такой мужчина всегда защитит женщину. Неожиданно свет упал на лицо под другим углом — и все изменилось. От такого мужчины женщине лучше бежать без оглядки. Она тут же отбросила эту мысль, вспомнив свое правило: не анализировать мужчин, с которыми встречаешься. Слишком часто узнаешь больше, чем хочется.
— А что, есть особый тип женщин, которые ходят?
— Есть. — Он это хорошо знал. — Но вы другая. Вестибюль гостиницы. Шампанское в «Мэйф-лауэр» или в отеле «Вашингтон».
— Так кто же из нас рисует психологический портрет, детектив?
— Знаете, док, в моем деле приходится квалифицировать людей. — Он сбавил скорость и протиснулся между «хондой» и «шевроле». «Может, не стоит», — подумал Бен.
— Как это понять?
— Да так и понять. — Он вытащил ключи из замка зажигания, но в карман их не положил. — Я здесь живу.
— Вот как? — Она выглянула в окно и увидела четырехэтажный дом из красного, слегка выцветшего кирпича, с зелеными карнизами.
— Только шампанского у меня нет.
Итак, решение за ней. Она его достаточно изучила, чтобы не понять сделанного шага. Но понимала также и другое. В машине было тепло, тихо, спокойно. А в доме могут быть неожиданности. Себя она тоже знала хорошо — не стоит обманываться: рисковать она не любит. Но, может, пора рискнуть?
— А виски есть? — Она обернулась и встретила его улыбку.
— Есть.
— Ну и отлично.
Стоило выйти из машины, как со всех сторон ее обдало холодом. «Зима не хочет считаться с календарем», — подумала она и тут же вздрогнула: вспомнился другой календарь, с Мадонной и младенцем на обложке.
Присутствующий страх заставил ее оглядеться по сторонам. В квартале от них раздался звук выхлопной трубы проехавшего грузовика.
— Пойдемте. — Бен стоял в кругу света от уличного фонаря. — Вы замерзли.
— Да. — Ощутив его руки на плечах, Тэсс вновь вздрогнула.
Бен повел ее внутрь. На одной из стен были прикреплены почтовые ящики. Бледно-зеленый ковер, чистый, но протертый чуть не до дыр. Вестибюля нет, не видно и консьержа, — только тусклый пролет лестницы.
— Тихо здесь, — заметила Тэес, поднимаясь на второй этаж.
— Все заняты своими делами.
На площадке, где была его квартира, она почувствовала слабый запах кухни. С потолка светила тусклая лампочка.
Квартира оказалась уютнее, чем она ожидала. Не таким она представляла жилище холостяка. Аккуратным Бена нельзя было назвать, ему, видимо, не свойственно стирать пыль с мебели, приводить в порядок старые журналы. «Впрочем, это и не обязательно», — подумала Тэсс. Да, конечно, комната чистая, и в ней чувствуется стиль хозяина.
Особенно выделялся диван. Низкий, далеко не новый, он казался громоздким из-за бесчисленных подушек-думок. «Диван от Дэгвуда», — отметила про себя Тэсс. На нем так и хочется растянуться, немного вздремнуть. На стенах были развешены скорее плакаты, чем картины: танцовщицы Тулуз-Лотрека; женская ножка, обутая в туфлю на высоком каблуке и перехваченная на бедре белой подвязкой; натюрморт кисти Диффенбакья — цветок в пластиковой баночке из-под маргарина. Больше всего по душе Тэсс пришлись книги. Они занимали целую стену. Она сняла с полки потрепанный том Стейнбека в твердом переплете — «К востоку от рая».
41 
