Особенно,... 
22 
У нее была длинная, гладкая, гибкая спина. Он провел по ней рукой, сверху донизу, и почувствовал, как Джеки задрожала. Желание вспыхнуло в нем с новой силой. Его губы стали требовательнее. Он брал. Она отдавалась. Он услышал полувздох-полустон Джеки, и сердце его забилось еще чаще.
Джеки прижималась к нему, ее рот был жарким и манящим, тело податливым, но не покорным. Искушение оказалось почти непереносимым.
Она никогда не забудет этот момент, подумала Джеки. Ни одну деталь. Головокружительный аромат цветов, вобравших в себя весь жар летнего дня. Жужжание пчел. Плеск воды. Она никогда не забудет его первый поцелуй, и этот закат, и сумерки.
Они оторвались друг от друга. Джеки улыбнулась и, нисколько не стесняясь своей реакции на Нэйтана, испустила длинный блаженный вздох.
—Люблю сюрпризы, — промурлыкала она.
Нэйтан сюрпризов терпеть не мог. Ему пришлось напомнить себе об этом, чтобы снова не притянуть Джеки к себе. Он нестерпимо хотел того, что не собирался иметь.
—Теперь, когда мы удовлетворили свое любопытство, проблем, я полагаю, больше нет.
Он знал, что она рассердится, и не удивился, увидев, как гневно вспыхнули ее глаза. У нее очень выразительный взгляд, подумал Нэйтан, сразу выдает чувства. Сердце его сжалось, когда он заметил еще и боль. Затем и ярость, и обида сменились веселым удивлением.
—На вашем месте я не была бы в этом так уверена, Нэйтан. — Джеки потрепала его по щеке — ах, если бы она могла использовать кулак! — и пошла к дому.
«Что-что, а проблемы я ему предоставлю, — подумала Джеки, закрывая за собой дверь. — И с огромным удовольствием».
ГЛАВА 4
Можно насыпать яду в яйца-пашот. Это было бы достойное возмездие. Джеки представила, как он спускается к завтраку, такой хладнокровный и сдержанный. Она даже знала, во что он будет одет — бежевые слаксы и темно-синяя рубашка. И то и другое без единой складочки.
Она, не возбуждая ни малейшего подозрения, поставит перед ним тарелку с аппетитным поджаренным беконом и яйца-пашот на тосте, приправленные щепоткой цианистого калия.
Сначала он сделает глоток кофе. Нэйтан всегда начинает с кофе. Затем отрежет кусочек бекона. Джеки тоже положит себе бекон и яйца, так что все будет выглядеть абсолютно как обычно. Они немного поговорят о погоде. Сегодня сыровато, не правда ли? Наверное, еще будет дождь.
Вот он подносит ко рту вилку с яйцом. На лбу Джеки выступил холодный пот. Сейчас... вот-вот...
И вот он уже корчится на полу, судорожно хватая ртом воздух, сжимая руками горло. Глаза его расширятся от ужаса. Он все поймет, увидев торжествующий взгляд Джеки и ее улыбку. Перед тем как оборвется его жизнь, он будет молить ее о прощении...
Но это не слишком изящная месть. Джеки твердо верила в принцип «око за око и зуб за зуб». Люди, с благочестивой улыбкой подставляющие другую щеку, по ее мнению, заслуживали того, чтобы им наступали на головы. Она могла простить мелкие или случайные обиды, но крупные оскорбления, к тому же намеренные, требовали отмщения.
Она собиралась отомстить Нэйтану Пауэллу так, как он того заслуживал.
Джеки старалась убедить себя, что он просто бесчувственный слизняк, дохлая рыба, манекен. Но сама не верила в это. К несчастью для себя, она еще раньше разглядела его доброту и справедливость. Может, он был немного суровым. Но никак не бесчувственным.
Возможно — есть такая вероятность — она увидела в этом поцелуе слишком глубокий смысл. Может быть, Нэйтан не увидел салют, как она. Но он что-то почувствовал. Мужчина не будет без причины обнимать женщину так крепко, будто они, того и гляди, свалятся в пропасть, если оба всего-навсего стоят у кромки тротуара.
Он точно что-то почувствовал, и она приложит все усилия к тому, чтобы заставить его раскрыться. И страдать.
Джеки могла смириться с отказом. По крайней мере, она убеждала себя в этом, насыпая в кофемолку свежеобжаренные зерна. Размолоть что-нибудь в порошок казалось ей сейчас наиболее подходящим настроению занятием. Отказ — это то, что закаляет, заставляет прикладывать больше усилий к достижению цели. Правда, ей не часто приходилось сталкиваться с подобным, но Джеки считала, что она вполне могла бы принять отказ, если он обоснован. Нахмурившись, она ждала, когда закипит чайник. Не то чтобы она ожидала, что все мужчины мира должны падать к ее ногам, хотя иногда такие триумфы бывают просто необходимы для самолюбия. И она не жаждала клятв в вечной любви и верности после одного-единственного поцелуя, каким бы страстным он ни был. Но черт возьми, между ними промелькнуло что-то особенное, редкое. Что-то прекрасное. И он не имел права вот так взять и отвернуться, пожав плечами.
22 
