Последние отзывы

  45  

Сунув сотовый в карман пиджака, он ожесточенно стиснул зубы. На его огромном удобном столе зазвонил телефон.

— Мистер Баррет, с вами желает поговорить месье Тротье из Орлеана. По-моему... — послышался из трубки всегда жизнерадостный голос секретарши.

— Скажи, что меня нет, Рози, — перебил ее Николас.

— Вам все еще нездоровится? — спросила секретарша с сочувствием.

— Да, — ответил Николас. — Всех, кто будет меня спрашивать, продолжай переадресовывать к мистеру Энди.

— Хорошо, — с готовностью ответила Рози.

Николас положил трубку, благодаря судьбу хотя бы за то, что на людей, работающих с ним, можно положиться, ничего не опасаясь.

Зачем она это сделала? — подумал он, возвращаясь мыслями к звонку Сары. Решила посмеяться надо мной? Показать, что у нее все замечательно? Что ничуть не сомневается в сделанном выборе? Что, хоть и написала в письме, что ужасно сожалеет, на самом деле ни о каком сожалении даже речи не идет?

Или наоборот? Может, на душе у нее неспокойно? Может, она раскаивается, хочет все вернуть?

У Николаса защемило в груди. Но он решительно сжал в кулаки сильные пальцы и опустил их на стол.

— Как бы то ни было, меня все это не должно интересовать. Если она мечется, не знает, кого любит, с кем хочет быть, значит, нам с ней не по пути. Я в такие игры не играю.

Николас окинул взглядом разложенные на столе бумаги и почувствовал, что не испытывает к делам ни капли былого интереса. Сквозь приоткрытое окно до него доносились гудки мчащихся по улице автомобилей, голоса людей, чей-то смех.

Почему они смеются? — думал он, обхватив голову руками. Разве можно чему-то радоваться в этой зыбкой, переменчивой, жестокой повседневности? Для чего я живу на свете? Чтобы зарабатывать деньги? Ужинать в дорогих ресторанах? Носить эти добротные шмотки, будь они неладны! Я доволен, что у меня исполнительная секретарша, надежный помощник. Но они такие же люди, как Сара, как этот ее женишок. Сегодня любят одних, завтра других. Сейчас здесь, через час где-нибудь в другом месте, с другими начальниками, сотрудниками, друзьями, возлюбленными. Как все непрочно, недолговечно...

Николас медленно поднялся из-за стола, подошел к окну и посмотрел на виднеющийся из него кусок города.

По тротуару мимо здания центра шли люди. На скамейках у засаженных цветами клумб в это время дня практически никого не было — лишь парочка влюбленных подростков. Внимание Николаса сосредоточилось на них.

Бедняги, подумал он, криво улыбаясь. Еще и не подозревают, какая она на самом деле, эта чертова любовь. Чем заканчивается, что влечет за собой, к каким страданиям приводит. Сейчас им кажется, любовь — это предел мечтаний, лучшее, что существует в мире. Мне жаль их, искренне жаль...

Ему вспомнилось вдруг, как, выйдя в прошлое воскресенье на прогулку, они с Сарой тоже сели на скамейку в парке напротив ее дома. Он так же, как этот парнишка, шептал ей на ухо тогда какой-то вздор, она, как и эта совсем еще юная девушка, тихо смеялась.

А ведь это были и впрямь лучшие минуты моей жизни, подумал Николас. И ему до боли в висках захотелось еще раз прожить тот вечер, повторно насладиться им, надышаться до опьянения пропитанным ароматом Сары воздухом.

Его сердце сдавило желание разрыдаться, в носу защекотало, в глазах зажгло.

— Только этого не хватает, — злясь на себя, процедил он сквозь зубы. — Расплакаться прямо здесь, в офисе. Черт знает что со мною происходит! Нет, так дело не пойдет, надо приводить себя в чувства!

Николас покрутил головой, разминая шейные позвонки, вернулся за стол, взял в руки первый попавшийся документ, уставился в него, сдвинув брови, и начал читать. Но в мозгу не задержалось ни одного из прочтенных слов.

— Чертовщина какая-то! — проворчал он, кладя документ на место. — Я скоро с ума сойду, ей-богу!

Опять зазвонил сотовый. Лоб Николаса в считанные секунды покрылся испариной.

Неужели снова она? — успел подумать он, прежде чем достал телефон из кармана. Неужели считает, что недостаточно надо мной поизмывалась?

Звонила его мать Барбара.

— Ну, как у вас дела с Сарой? Не наладилось? — поинтересовалась она первым делом.

Николас давно привык щадить родных — рассказывал им о своих неприятностях только в крайнем случае. Но о разрыве с Сарой не мог не поведать. Во-первых, потому что буквально через полчаса после прихода ее последнего письма позвонила сестра и спросила о ней. Во-вторых, потому что он до невозможности хотел поделиться своим горем с кем-то родным и любящим.

  45