26 
— Любовь с первого взгляда, — размышляла Дженнифер. — Я прежде не верила в нее. Думаю, Тревор наконец нашел то, что ему нужно.
— А что ему нужно?
— После смерти мамы, — сказала Дженнифер, слегка поколебавшись, — мы держались вместе. Мы были очень близки тогда. Водой не разольешь. Но потом он начал слоняться повсюду с компанией, и, думаю, брат был слишком гордым, чтобы и дальше цепляться за меня. Он оторвался навсегда. Но рановато. Ему было трудно одному. Думаю, Тревор все еще ищет в ком-нибудь утешения.
— Барни же был рядом и помогал вам.
— Но не так. Он любил нас, но был всегда занят.
— А как же ты? — Стивен с любопытством взглянул на нее. — За чью руку ты держалась?
— Ни за чью.
Она вспомнила себя, обливающуюся слезами от одиночества долгими ночами.
— Дженнифер, — мягко окликнул ее Стивен, пристально всматриваясь в ее лицо.
Она очнулась от дум, приклеив себе веселую улыбку. Она не подозревала, что улыбка была вымученной и неубедительной, но почувствовала, что Стивен взял ее руку и успокаивающе пожал.
— Ты ведь понимаешь, что сейчас мне открыла? — мягко спросил он. — Тайну привлекательности Дэвида Коннера. Ты видишь в нем положительного и надежного человека.
— Он всегда рядом, когда нужен мне.
— Но не теперь. Поэтому ты отчаянно цепляешься за мысли о нем.
— По-моему, я цепляюсь за тебя, — сказала она, высвобождая руку.
— Просто ты боишься, что тебя вновь покинут. Ты ведь совсем не любишь его.
— Почему бы мне не стремиться к надежности?
— Я бы мог привести тысячу доводов, но ограничусь одним. Тебе нужно замужество и иллюзия надежности, которую оно дает. Такова Дженнифср Нортон на самом деле. А я не из тех мужчин, которые женятся, но подхожу тебе больше, чем Коннер, потому что мы понимаем друг друга.
Она не знала, что ответить. Сердце неистово билось, но не от сладостного сексуального возбуждения, которое он так легко вызывал в ней, а от тревоги, что он глубоко проник в сокровенные тайны ее души.
Стивен пошел дальше, прямо заявив:
— Не принуждай бедного простофилю жениться на тебе, Дженнифер. Ты всю жизнь будешь жалеть.
— Чушь, — резко ответила она, пытаясь скрыть смятение. — Я бы не смогла заставить Дэвида сделать это.
— Думаю, смогла бы, но я не допущу.
— Не допустишь, а потом бросишь меня, — заметила она с вызовом.
— Потом мы пустимся во все тяжкие. Сомневаюсь, что тебе приходилось делать это, а уже пора. И, может, не я, а ты бросишь меня.
— Не думаю, — сказала она с грустью.
— Ты недооцениваешь себя. И забудь о Коннере. Он не любит тебя.
— Стивен, давай прекратим этот разговор.
— Ладно, — не сразу согласился он. — Но вот что я скажу: тебе надо разобраться в себе, но маленький лорд Фаунтлерой — не выход.
Она чуть не задохнулась от смеха.
— Не зови Дэвида так.
— Но ты же догадалась, что это он.
— Ты невыносим.
Она все еще смеялась, досадуя на него за то, что он обезоружил ее неотразимой шуткой. Ей пришло в голову, что Дэвид не умеет шутить.
— Что написано на твоем лице? — спросил он, подавшись к ней. — Не видно при этом свете.
— Чем меньше будешь знать, тем лучше.
— Уж не хочешь ли сказать, что боишься? Меня?
— Нет, — ответила она, слишком поспешно. — Ни тебя, никого другого.
Он лишь молча смотрел на нее некоторое время, думая о том, как она очаровательна, когда к ее щекам приливает румянец. Была ли она такой же в момент подлинной страсти? И когда, наконец, он узнает это?
Но он обуздал себя. Домогаться Дженнифер стало для него увлекательной игрой, тем более захватывающей, что жертва умела увертываться, гнать по ложному следу. И, что удивительно, он не был уверен в успехе. Новизна ощущений заинтриговывала.
— Хорошо, что ты немного рассказала о своей жизни, — произнес он. — Я теперь лучше понимаю тебя. Мне казалось, что у тебя не было проблем, а работать в компании деда ты начала забавы ради.
— Не вижу ничего забавного. Вообще мне бы лучше работать с животными, но как сказать Барни об этом?
— Очень просто. Если он тебя действительно любит, то будет только рад, что ты осуществишь свою мечту. Он ведь любит тебя?
— Конечно.
— Но только если ты делаешь то, что он хочет?
— Ты несправедлив к нему.
— Ты уверена?
— Не пытайся запутать меня, — в ее голосе сквозили нотки отчаяния.
26 
