143 
— Насчет Юкона? Когда это случилось, я был в мэрии.
— В котором часу ты приехал?
— Без чего-то семь. — По коридору со смехом пронесся кто-то из учеников, Джон рассеянно обернулся. — Вообще-то, у меня сейчас факультатив для старших классов. Хичкока изучаем. Помогает их заинтересовать в учебе, а им прибавляет баллов. Человек десять моих ходят.
— Между семью и десятью часами ты никуда не отлучался?
— В перерыве выходил, курил, выпил пунша, которым родительский комитет торговал.
— А в зале ты где сидел?
— Ближе к выходу, на одном ряду с учениками, но с другого края. Не хотел им мешать. И чтобы они меня вопросами терзали. Я себе пометки делал, на будущее.
— В темноте?
— Именно. Так, несколько слов — для памяти. Пригодится на семинарах. Жаль, что не могу быть тебе полезен в этом деле.
Он подошел к окну и опустил жалюзи.
— После того, как прибежал Отто и мы узнали о случившемся, я отправился в «Приют». Расстроился. Мы все расстроились. Там работали Чарлин, Тощий Джим и Большой Майк.
— А в зале кто сидел?
— Сейчас… Митч Даубер с Клиффом Тритом, Пропойца Майк. Парочка туристов. — Джон говорил и одновременно перемещался по классу, собирая с пола потерянные карандаши, клочки бумаги, заколки для волос.
— Я взял себе выпить. Вскоре пришли Мег с Отто, потом все немного улеглось, и мы сели играть в покер. Когда ты пришел, мы еще играли.
Нейт кивнул и убрал блокнот.
Джон выкинул мусор в корзину, а нужное сложил в коробку на учительском столе.
— Не знаю никого, кто мог бы убить собаку. Тем более Юкона.
— Да и никто не знает. — Нейт оглядел класс. «Мелом пахнет, — подумал он. — А еще — жвачкой, помадой и гелем для волос». — Никогда не берешь отпуск во время учебного года? Перевести дух, съездить куда-нибудь?
— Раньше я так делал. Устраивал каникулы для мыслительного и мышечного аппарата. Я это так называл. А что?
— Да хотел узнать, не уходил ли ты на такие каникулы в феврале восемьдесят восьмого?
За стеклами очков глаза у Джона сделались ледяными.
— Трудно сказать.
— А ты напрягись.
— Шеф Бэрк, мне не пора пригласить адвоката?
— Это твое дело. Я просто пытаюсь восстановить, кто и где находился и чем занимался, когда произошло убийство Патрика Гэллоуэя.
— А разве это не забота полиции штата? И разве они уже не пришли к определенному заключению? Или я ошибаюсь?
— Предпочитаю собственные заключения. Ты же не станешь отрицать, что уже очень давно, так сказать, неравнодушен к Чарлин?
— Не стану. — Джон снял очки и принялся неторопливо и тщательно протирать платком стекла. — Это ни для кого не секрет.
— И когда она была с Гэллоуэем, ты к ней тоже был неравнодушен?
— Да, у меня к ней было чувство. Большое чувство. Только это мне мало помогло: не прошло и года после отъезда Гэллоуэя, как она опять вышла замуж.
— После убийства Гэллоуэя, — поправил Нейт.
— Да. — Он снова водрузил очки на переносицу. — После убийства.
— Ты ей делал предложение?
— Она сказала «нет». И говорила много раз.
— Но она с тобой спала.
— Ты затронул очень личную тему.
— Она с тобой спала, — повторил Нейт. — А замуж вышла за другого. И будучи замужем за другим, тоже спала. И не только с тобой.
— Это личное. Насколько это возможно в таком городишке, как наш.
— Любовь — тоже проявление честолюбия, так ведь? — Нейт постучал пальцем по обложке «Макбета». — За это убивают.
— Убивают. И в половине случаев даже оправдания не требуется.
— С этим не поспоришь. Бывает, даже остаются безнаказанными. Но в большинстве случаев все же нет. Я был бы тебе признателен, если бы ты вспомнил, где был в феврале того года, и дал мне знать.
Он двинулся к выходу, потом обернулся.
— Вот еще что. Любопытно: ты никогда не читал книг, которые начинал писать Макс Хоубейкер?
— Нет. — Голос звучал ровно, но в глазах застыло бешенство. — Он их никому не показывал. Многие начинающие писатели так себя ведут. У меня было впечатление, что он больше говорил, чем писал.
— А он, оказывается, начал несколько рукописей. Сейчас они у меня. Все примерно об одном и том же. На одну тему — так это у вас называется?
— Для начинающего писателя это тоже весьма характерно. Даже писатели со стажем любят возвращаться к одной теме, но в другом ракурсе.
— Его тему я бы обозначил так: люди покоряют природу — и друг друга. Или покоряются. И всегда в конечном итоге все вертится вокруг трех мужчин. Сначала может быть больше, но потом всегда остается трое. Та книжка, в которой он больше всего продвинулся, — о зимнем восхождении трех друзей.
143 
