17 
Винсенте улыбнулся:
— Скоро узнаешь.
Выехав за город, они какое-то время двигались по узкой дороге и, наконец, подъехали к конюшне. Конюх вывел на улицу красивую кобылу и показал ее Элизе.
— Мы зовем ее Дора, ― объяснил конюх. Такое имя ей нравится больше, чем Дорабелла. Она очень дружелюбна. Синьор Фарнезе сказал, что эта кобыла подойдет вам больше всего.
И синьор Фарнезе не ошибся с выбором. Элиза погладила лошадь по голове, и та уткнулась ей носом в ладонь.
Винсенте уселся на великолепного жеребца по кличке Гарибальди, в чьем взгляде отражалось нетерпение поскорее пуститься вскачь.
— Поезжай первым, — сказала своему спутнику Элиза. — Я отправлюсь вслед за тобой.
Пока Элиза пришпоривала Дору, Винсенте уже и след простыл. Только спустя десять минут девушка заметила его далеко вдали. Он скакал на бешеной скорости.
— Я рада, что мы с тобой не торопимся, — произнесла Элиза, гладя Дору по шее.
Внезапно девушка вскрикнула: Гарибальди, перепрыгнув через поваленное дерево, сбросил Винсенте на землю.
Элиза направила лошадь к Винсенте. Тот лежал без движения. Спрыгнув с Доры, она рухнула перед ним на колени и громко позвала по имени.
В ответ Винсенте простонал, потом послышалась брань, и он стал подниматься на ноги. Однако, попытка не удалась, и он снова завалился на спину.
— Ты сильно ударился, — заволновалась Элиза. — Я вызову «скорую помощь».
— Ни в коем случае! — внезапно разъяренно произнес Винсенте. — Я не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии. Где лошади?
— Там, — указала она.
Гарибальди отошел в сторону и принялся щипать траву. Дора стояла рядом с ним.
— Отведи их в конюшню, — постанывая от боли, сказал Винсенте, — и подгони сюда автомобиль. Пообещай, что никому не скажешь о моем падении.
— Обещаю.
Сделав так, как просил Винсенте, она подъехала к нему на автомобиле. Он сидел на камне, на который взобрался, явно превозмогая сильную боль.
— Что ты сказала конюхам?
— Забудь ты о конюхах. Обопрись о меня. — Элиза помогла ему добраться до автомобиля и усадила на заднее сиденье. — А конюхам я объяснила, что Гарибальди упал и его нужно показать ветеринару, а ты отделался парой синяков.
— Правда? — с подозрением спросил он, схватившись за спинку ее сиденья и подавшись вперед.
Элиза потеряла терпение:
— Нет! — рявкнула она. — Я сказала им, что ты, заносчивый и самоуверенный тип, совсем раскис и теперь рыдаешь мне в жилетку.
— Отлично, — проворчал он.
— Через минуту я привезу тебя домой.
— Поедем к тебе, — быстро проговорил Винсенте. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел меня.
Произнеся это, он откинулся на спинку сиденья и промолчал все оставшееся до дома Элизы время.
Они вошли в квартиру незамеченными. Винсенте сразу же тяжело опустился на диван.
— Тебе нужен доктор, — сказала Элиза.
— Я говорил, что не надо никого вызывать.
— Что за секретность такая?
— Так нужно. Конкуренты, у которых я намерен выиграть, не должны видеть меня в таком состоянии. Я не желаю казаться им слабым.
— Прекрати дурить!
— Боже, за что ты послал мне такую упрямую женщину?!
— Бог послал тебе меня, чтобы я справилась с твоей глупостью! Винсенте, я не намерена спорить. Выбирай: либо я вызываю доктора, либо «скорую».
Он свирепо уставился на нее.
— Ты раздуваешь из мухи слона.
— Твои слова будут оправданы тогда, когда врач подтвердит, что не о чем беспокоиться.
— Элиза...
— Считаю до десяти...
— Хорошо! Я сам вызову своего доктора, — отрезал Винсенте, потом что-то пробормотал себе под нос. — Черт, ты ведешь себя так, будто я умираю.
— Ха!
Винсенте выругался по-итальянски.
— Говори, что хочешь, — усмехнулась Элиза, сразу узнав ругательство, ибо оно было излюбленным у Анжело. — Звони!
Винсенте позвонил доктору, при этом свирепо поглядывая на Элизу.
— Он сейчас приедет, — сообщил он, кладя телефонную трубку.
— Я помогу тебе раздеться и лечь в постель.
— Спасибо.
— А с чего это ты перестал ворчать на меня?
— Это бесполезно.
— Вот и умница, раз понял, что напрасно теряешь время. А теперь подними руки вверх, я стащу с тебя свитер.
Винсенте больше не спорил. Элиза помогла ему снять одежду и уложила в постель.
— Извини, что орал на тебя, — наконец, сказал он. — Иногда я бываю...
17 
