139 
Ева занималась нудной бумажной работой. Задним числом она официальным канцелярским языком писала рапорты начальству, протоколы осмотра места происшествия, оформляла протоколы допросов и так далее и тому подобное. В общем, делала приятную, как зубная боль, работу, без которой, однако, расследования не закончить.
– Лейтенант?
– Почти все бумаги оформлены, Пибоди. Иди домой.
– Да, я как раз собираюсь. Я только хотела сказать вам, что Мансфилд закончила давать официальные показания. Она просит о встрече с вами.
– Хорошо. Организуй это в комнате для допросов номер один, если она свободна. Затем можешь отправляться домой.
– С удовольствием.
Ева повернулась на своем крутящемся стуле к Рорку, который стоял у окна и «любовался» отвратительным городским пейзажем.
– Извини. Я должна сделать это. Почему ты не идешь домой?
– Я жду.
Она ничего не ответила, поднялась и направилась в комнату для допросов.
Айрин уже была там. Увидев Еву, она попыталась улыбнуться.
– Прошу прощения за мой вид. Находясь в вашем здании, трудно заботиться о нарядах. – Она дотронулась до рукава своей кофточки без воротника из серой грубой шерсти.
– Нам обеим надо подумать о смене своего стиля. Я включаю магнитофонную запись.
– Это необходимо?
– Да, мне настоятельно посоветовали все беседы с вами записывать на магнитофон. Для вашей и моей защиты. Лейтенант Ева Даллас проводит беседу с Айрин Мансфилд по ее просьбе, в комнате для допросов номер один. Мисс Мансфилд, вы знаете свои права? Есть ли у вас в свете их реализации какие-либо пожелания и требования?
– Нет. Я лишь хочу поговорить с вами лично. Вы ведь давно знали, что это была я? – спросила она, наклоняясь к Еве. – Вы были абсолютно уверены, что это была я, еще до прихода в театр?
– Мы с вами это уже обсуждали.
– Я хотела бы спросить, были ли у вас какие-либо доказательства моей вины до того, как я призналась?
– Какая вам теперь разница? В деле есть ваше признание.
– Для удовлетворения собственного любопытства. Кроме того, адвокат, которого я собираюсь нанять, будет очень заинтересован в любой информации, которая связана с моей ролью в этом деле.
– Хорошо. Исходя из предположения, что вы с Анной Карвелл одно лицо, я приказала провести анализ голосов на магнитофонных пленках, где содержались записи бесед с Анной Карвелл и Айрин Мансфилд. Хотя вы и изменили тональность и тембр, приборы точно определили идентичность голосов записанных людей. С такой же точностью была установлена идентичность отпечатков ваших пальцев. Кроме того, в номере гостиницы, где останавливалась Анна Карвелл, были изъяты волосы, ворсинки одежды и некоторые другие улики. Волосы были исследованы на ДНК, что также подтвердило идентичность двух человек.
– Понятно… Мне следовало лучше познакомиться с методами работы полиции. Я была слишком беспечна.
– Нет. Дело не в этом. Вы человек, а ни один человек не способен учесть все факторы.
– Вы же смогли! – Айрин откинулась на спинку стула, внимательно глядя на Еву. – Значит, у вас было достаточно доказательств, чтобы привезти меня сюда и швырнуть мне все это в физиономию, добавив отношения с Ричардом и Карли. Вы бы меня раскололи. Но вместо этого вы предпочли устроить спектакль в театре. Перед Карли.
– Вы могли здесь и не расколоться. Я много думала над этим.
– Нет, вы бы меня раскололи. Мы обе отлично знаем это. Мне против вас не выстоять. Вы сделали это перед Карли по одной простой причине. Вы сделали это для нее.
Ева нахмурилась.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. К тому же мы вышли за рамки официального протокола.
Она поднялась, но Айрин умоляюще протянула к ней руку.
– Выслушайте меня! Карли теперь предстоит жить, зная, на что ее природный отец был способен. Ричард растоптал ее. Сознание того, каким монстром он был, может разрушить психику Карли, вызвать у нее чувство постоянного страха и незащищенности.
– Она справится с этим.
«Она будет жить с этим каждый день, – подумала Ева, – каждую ночь…»
– Да, она справится. Благодаря вам. Вы показали Карли, что ее мать готова на все, чтобы защитить ее. Готова пойти в тюрьму, чтобы спасти свою дочь, потому что очень сильно любит ее. Вы показали, что у нее в крови – благородство, преданность и сила духа. Когда-нибудь, когда Карли придет в себя и успокоится, она поймет все это. Может быть, она даже начнет думать обо мне с добротой… Когда Карли все это поймет, лейтенант Даллас, надеюсь, она найдет в себе силы так же поблагодарить вас, как сейчас это делаю я.
139 
