Особенно,... 
33 
– Нет, – сказал он. – Нет, ведь у меня не было шанса закончить то, что я только начал. – Его рука скользила по ее горлу, а потом слегка сжала его. – Но я собираюсь закончить, моя радость. Я намерен позаботиться о том, чтобы ты не смогла больше смотреть ни на одного мужчину, не вспомнив обо мне.
Казалось, ее сердце остановилось.
– Перестань запугивать меня, Алекс. Я ни на минуту не поверю, что в твоем стиле насильно заставлять женщин подчиняться тебе.
Он засмеялся.
– Разве тут кто-то говорил о насилии? – прошептал он, и его рука скользнула к ее затылку, пальцы запутались в светлой россыпи ее волос, когда он наклонил ее лицо к себе. – То, что я задумал, – совершенно официальная формальность.
Сбитая с толку, она уставилась на него.
– Что?
Улыбка его сияла холодной решимостью, и все же неожиданно она мельком заметила что-то еще, спрятанное за ней. Грусть. Или мучительную боль, Но в этот момент он приник к ней, и его поцелуй смел все ее размышления.
Это был долгий, медленный поцелуй, полный обещаний того, что предстоит, и он растопил ее своей пылкостью. Когда рука Алекса легко сомкнулась вокруг ее груди, из ее горла вырвался неясный звук и бессознательный шепот, свидетельствующий о том, что она сдалась, что она больше не может сдерживать ни этих невнятных слов, ни бешено стучащего сердца.
Он как будто поджидал этого момента – и теперь, отодвинувшись, посмотрел на нее своими темными, как ночь, глазами.
– То, что я задумал, – сказал он ласково, – это наш брак.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Уитни стояла перед зеркалом в своей спальне, пристально разглядывая свое отражение и пытаясь представить, как она появится перед гостями, ожидающими в саду.
Она видела молодую женщину с бледным лицом, глазами, блестевшими как в лихорадке, с натянутой улыбкой. Она выглядела и встревоженной, и взволнованной и понимала, какое из этих чувств выберут собравшиеся внизу гости.
– Это так захватывающе! – всплеснула руками жена одного из менеджеров Дж. Т. вчера, не успев переступить порог и произнести свои поздравления.
Три дня назад Алекс сделал свое невероятное предложение. И теперь, теплым, пахнущим имбирем полднем, она станет его женой.
Ей все еще с трудом верилось. И все же это происходило наяву. Вот она – одетая в платье ручной работы из кружев времен королевы Виктории, в которое невесты Тернеров облачались вот уже сто пятьдесят лет. Небольшая группа гостей внизу, мягкие звуки мелодии Моцарта, доносящиеся через окно, – и до того мгновения, как она станет миссис Александр Барон, остается чуть больше тридцати минут.
– Ты великолепно выглядишь, моя дорогая, – сказал отец, заглянув в ее комнату немного раньше. И только тогда, в первый раз с тех пор, как Алекс объявил их план, Дж. Т. осмелился посмотреть ей прямо в глаза. – Ты уверена, что хочешь этого, Уитни?
«Нет, – подумала она. – Нет, я не уверена ни в чем, а уж в этом – меньше всего».
Но было слишком поздно для взаимных обвинений, слишком поздно, чтобы что-то предпринимать, оставалось только ждать.
– Да, – сказала она тихим уверенным голосом. – Я абсолютно уверена.
Ее отец вздохнул с облегчением.
– Ну, тогда все в порядке, – сказал он и вышел из комнаты с почти неприличной поспешностью, пробормотав, что ему еще нужно проверить яму для огня, вырытую для luau, которое должно последовать за официальной церемонией.
Хотя Дж. Т. не обмолвился ни словом, он был уверен, что эта свадьба была последней приманкой для Алекса, чтобы обеспечить займом «Тернер Энтерпрайзиз».
Уитни поняла это и позволила ему так думать. Это щадило его чувства, но было так далеко от правды.
Вздохнув, она отвернулась от зеркала, медленно прошла через комнату и вышла на lanai. День был теплым, мягкий бриз дул со стороны моря. Дымок от костра еле заметно поднимался вдалеке, выделяясь на фоне синего неба.
Корзины с гибискусами и райскими птицами выстроились в ряд, вдоль садовой дорожки из каменной лавы, добавляя еще большую живописность красочным пятнам постриженных разросшихся орхидей, роз и бугенвиллеи. Белые и розовые ленты развевались на массивных ветвях дерева коа, которое стояло в центре сада.
Именно под ним она станет женой Алекса.
Уитни увидела его среди весело болтающих гостей.
Боже мой, как же он хорош! Высокий, широкоплечий, отличающийся какой-то особой мужской статью, которая заставила ее пульс забиться чаще.
33 
