37 
– Жаль? Мой дорогой, неужели вы думаете, что все женщины порхают по гарсоньеркам? Это поразительно! Так и надо этому маленькому Кудерку! Я предпочитаю женщин, которые умеют постоять за себя!
Это, впрочем, истинная правда; Жак Кудерк страдает. Он с трудом переносит своё новое положение счастливого любовника. Ещё неделю назад флирт с Минной был для него приятным раздражением нервов, восхитительным опьянением от лёгкого вина, когда голова кружится, но ноги прочно стоят на земле. Он предпочёл бы сражаться на глазах Минны, бросить вызов всему миру, похитить другую женщину, чтобы Минна узнала об этом и восхитилась его доблестью; но он не в состоянии выносить эту угрюмую пылкую любовь, столь близкую к боли и слезам, – любовь, порождённую первой же минутой обладания, выползшую на свет из тёмного убежища, где она дремала, дожидаясь своего часа…
Жак страдает от ревности, потому что любит, и мука делает его слегка согбенным, неловким, похожим на юного ревматика.
Не обращая внимания на пианиста, который с шумом исполняет надоевшую прелюдию Листа, Можи подходит к Минне, и Жак Кудерк видит, как она воркует с журналистом и заливается томным смехом.
«Сегодня она только один раз засмеялась, – подумал он, – когда назвала меня глупым. Господи! Я ещё глупее, чем она полагает… Какая мерзкая рожа у этого Можи! Похож на „Принца туманов“ с рисунков Уолтера Крейна… Тем хуже! Сейчас я запущу блошку в ухо мужа!»
Жак Кудерк, вздёрнув свой нос Гавроша и изобразив на губах улыбку, решительно направляется «ябедничать» к Антуану, который мирно курит возле стола для покера, в обществе зрелых мужчин, ибо благодаря бороде и серьёзной лошадиной физиономии он приобрёл вес в кругу людей старшего поколения. А кроме того, творец «барбитос» не должен порхать в компании с жиголо!
– Добрый вечер, сударь…
– Дражайший сударь, здравствуйте…
Они обмениваются рукопожатием, и Антуан отечески улыбается молодому человеку.
– Вы видели мою жену?
– Да… То есть… она разговаривала с господином Можи. и я не счёл возможным…
– Вы не знакомы с Можи?
– Можно сказать, нет… Он принадлежит к числу ваших друзей?
– Нет, что вы. Я встречаю его здесь, а иногда и в других местах. Он забавляет Минну.
Жак бросает на Антуана яростный взгляд:
– Очаровательный малый, конечно! Немного распущенный, как все люди богемы, но холостяку это простительно…
– Я бы так не сказал!
– Я тоже! – неосмотрительно воскликнул Жак, неожиданно стыдливо покраснев. – Знаю, что все в один голос твердят, будто я веду распутную жизнь, но это преувеличение, поверьте мне! В любом случае меня не сравнить с Можи, который не гнушается спать со старухами!
Антуан, подняв брови, смотрит на Можи, по-прежнему болтающего с Минной.
– Вот как? Он спит со старухами?
– Со старухами – это сильно сказано… с одной дамой в возрасте, крашеной блондинкой… Почему – кто его знает! Ибо он скорее предпочитает молоденьких…
– Потрясающе, – заявляет Антуан.
В голосе его звучит такое восхищение, что маленький Кудерк не может скрыть негодования.
– И вам это не противно?
– Мне? Да это же изумительно, дорогой мой! Вы могли бы положить меня в постель к старухе на семь лет… я останусь, как… как не знаю что… даже выразить не могу!
Разочарованный барон Кудерк встаёт.
– Вы позволите, сударь? Кажется, госпожа Минна подаёт мне знак.
Это вовсе не знак – просто брови Минны упрямо сдвигаются. Она всё видит, она чувствует опасность, против которой восстаёт её доблестная коварная душа.
Она подозрительно смотрит на приближающегося к ней Жака… Однако мальчик всё-таки очень мил и как хорошо одет!
«У Можи брюки поскрипывают, – думает она, – и мне совсем не нравятся эти муаровые подкладки… Но Жак уж слишком юн! Это удивление, этот румянец при виде меня! Как я могла надеяться, что такой молоденький мальчик может сделать из меня женщину… подобно всем остальным! Подумать только, ведь Марта Пейе один раз сказала: „Я как Билити: если со мной любовник, то потолок может обрушиться, а я и не замечу!“ Вот и Жак такой, как Билити… О, я его ударю!»
Она слегка поворачивается к Можи, чьё дыхание согревает ей плечо: «Этого нельзя упрекнуть в том, что он слишком молод… скорее наоборот. Некрасивый… Но эта самоуверенность, этот девический голосок, эта оскорбительная нежность и… не знаю даже, как назвать… ещё что-то! Да, да, – удручённо обрывает она саму себя, – что-то такое есть во всех мужчинах, пока не познакомишься с ними поближе!»
37 
