Особенно,... 
87 
Так говорил мой отец. В юности эта фраза меня бесила. Неужели я тоже так говорю?
– За один день не успеешь.
Она отбивает подачу:
– Тоже мне, хоромы! На что спорим?
Наши дебаты прерывает телефонный звонок.
– Да! – Александра хватает трубку. – А... – тянет разочарованно. – Привет, па!.. Нет-нет, удобно... Слова? Какие слова? А... Сейчас. – Она усаживается в кресло. Накручивает шнур на палец. – Тебе привет! – Взгляд в мою сторону. – От папы.
Я киваю. Вот сейчас это и начнется: подлинный идиотизм.
Раньше он собирал пустые бутылки. Последнее время коллекционирует молодежный сленг. Носит с собой специальную книжечку. Записывает подслушанные разговоры: на улице, в метро, в магазинах. В критических случаях Александра выступает в качестве эксперта. Как-то раз я все-таки спросила: «Вы что, действительно так разговариваете: ты и твои друзья?» – «Потвоему, мои друзья – пэтэушники? – она парировала презрительно. – Это, дорогой Мусик, исключительно народное творчество». – «Но ты же их знаешь». – «Ну и что? – Александра отмахнулась небрежно. – Выучила. Как иностранный язык».
Ее послушать – прямо XIX век. Дворянские отпрыски, привыкшие изъясняться по-французски, взялись за изучение русского. И, похоже, неплохо преуспели...
– Как-как? – она переспрашивает. – Долбаться? Не-ет... Еще и принимать наркотики. Ага, как вариант... А потом, – устраиваясь поудобнее, она закидывает ногу на ногу, – долбаться можно и на работе. Нет, не в этом смысле. Когда какое-нибудь трудное задание... Ну, о-очень занудная работа... Нет. Заканать сюда точно не подходит. Это значит – надоесть, утомить своей назойливостью.
Я прислушиваюсь: и правда иностранный.
Александра прикрывает трубку ладонью:
– Наш папсик взялся за словарь синонимов.
Не понимаю, с чего его потянуло на филологию... Или история и вправду закончилась? Закончилась, значит, закончилась. Такая история, что и черт с ней...
– Посоветуй ему заняться чем-нибудь осмысленным. Например, защитить докторскую диссертацию. Или заработать денег.
Мое замечание остается без комментариев.
– Ой, забыла, – она подмигивает, – папочка, а ты знаешь такое слово: пу-тас-су?
Кажется, наши объяснения совпадают. Александра кивает удовлетворенно.
Я выхожу в кухню, выдвигаю сломанный ящик. Передняя панелька падает. Поднимаю, прилаживаю к месту, совместив шпеньки. Этот ящик мы называем долгим. В нем хранятся всякие кухонные мелочи: старые крышки, ситечко, темный деревянный пестик... Шевелю, запустив руку. Не могла же я ее выбросить!..
Полиэтиленовый пакет. На самом дне. Картонки, бумажки, рецепты... Да вот же она: моя заляпанная картонка. Список, по которому я готовила к праздникам. Слева – что купить, справа – что приготовить.
Господи... Я-то думала, она исчезла. Та самая фотография: мы с Яной стоим у дерева. Я помню. В десятом классе мы ездили на пикник. Случайность, пустое стечение обстоятельств: кто-то из мальчиков подошел и щелкнул. Я улыбаюсь, потому что рада ее видеть. На старых фотографиях никто не бывает в ссоре.
Мелкие кругловатые листочки, дрожат на ветру... Раньше я не всматривалась. Какая разница? Но теперь вижу: осина – Иудино дерево.
Просто мы ни о чем не догадывались. Откуда нам было знать?..
– Ой, а это кто? Господи, какие вы... – видимо, ей хочется сказать: молодые.
– Представляешь, случайно нашла. Рылась в ящике...
Дочь рассматривает фотографию.
– Мусик, вы с тетей Яной похожи на боснийских беженцев. Или чеченских... Хотя нет: беженцы, пожалуй, шикарнее. Им шлют гуманитарную помощь. Ой, – она подносит к глазам, – это что – твоя кожаная куртка? Жалко, что не сохранилась. Клево... Самый настоящий винтаж...
– У нас не было кожи. Кожзаменитель.
– Как это не было? – она вскидывает брови. – А сапоги?
Сапоги – совсем другое.
Если бы дочь могла понять, она спросила бы иначе: «Сапоги, они что – ваша мечта?» Я могла бы сказать: не мечта, а яблоко раздора. В детстве ее отец читал ей «Легенды и мифы Древней Греции». Она должна помнить: Парис, три богини, спор о том, кто из них прекраснее...
Но я бы кивнула: «Конечно, мечта».
В сущности, дело не в сапогах, а в натуральной коже. Сначала она бывает сырая и вонючая. Потом ее складывают в поддоны и загружают в фуру. Чтобы обработать в Финляндии. Но для этого надо придумать схему.
Схему, по которой сбываются мечты.
В моей жизни сбывались только чужие.
87 
