27 
Она вновь украдкой взглянула на Джоша. Тот смотрел вперед, но неожиданно повернулся к ней. В ту же минуту на его лице расцвела белозубая улыбка, глаза будто вспыхнули голубым пламенем, и Пэм почувствовала, что улыбается в ответ. Она просто ничего не могла с собой поделать – так велико было его обаяние.
В следующую минуту ей стало странно и даже неловко за то, что в ее голове возникли такие мрачные мысли. Разве Джош похож на серийного убийцу? Ни капельки.
Зато он вылитый охотник за приданым, дорогуша! – прокатилось в ее мозгу.
Она подавила вздох. Действительно, на подобную роль Джош подходил идеально.
Что ж, усмехнулась про себя Пэм, по крайней мере гибель мне сейчас не грозит. Ведь чтобы заполучить приданое, сначала надо жениться, а уж потом прикончить законную супругу. И то исхитриться сделать это так, чтобы не возникло подозрений.
Джош вновь устремил взгляд на дорогу, чему Пэм втайне порадовалась, так как ей трудно было выдерживать его ослепительный взгляд.
А что уж говорить о поцелуях! Она противилась им, как могла, но известно, чем все кончилось.
Да, умеет парень целоваться. И обнимать тоже. Делает это нежно, но сила все равно чувствуется. Впрочем, неудивительно: по всему торсу Джоша выпирают бугорки мускулов, их видно даже под белой рубашкой-поло, которая надета на нем.
А интересно, как он выглядит без рубашки? – вдруг подумала Пэм.
Потом она представила себе, какими могли быть поцелуи на берегу, если бы Джош прижимал ее к своей обнаженной груди. Или… или если бы он был полностью раздет.
Как только в воображении Пэм возник образ обнаженного Джоша, ее бросило в жар. Она машинально принялась обмахиваться рукой, не замечая, что на нее смотрит Джош. Лишь когда тот спросил, что случилось, Пэм на миг замерла, затем сказала:
– Как-то вдруг жарко стало.
– Что же ты молчишь, – усмехнулся он. – Сейчас включим климат-контроль. – А потом весело добавил: – Да, здесь у нас не Лондон!
– Совсем не Лондон, – отводя взгляд, согласилась Пэм.
Несмотря на всю необычность своей внешности – кудри и все такое, – Джош волновал ее, будоражил воображение, создавал ощущение полноты жизни. А когда целовал там, на берегу, она в первое мгновение испытала шок, но потом едва не растаяла от обилия сладостных ощущений. Поэтому ей так трудно было убедить себя в том, что ею все же были предприняты некоторые попытки к сопротивлению.
Если бы Пэм кто-то сказал, что она будет таять в мужских объятиях, она не поверила бы. Ведь до сих пор ничего подобного не происходило. Ни с одним мужчиной.
И потом, в чопорном семействе Гарменов не принято было таять. Жизнь у них протекала так, будто никакого секса не существует, детей доставляют в семью прямо из роддома, а как они появляются на свет, никому не интересно.
Пэм представить себе не могла, чтобы ее мать в молодости – если допустить, что та все же когда-то была молодой, – влюбилась в загорелого мускулистого красавца с мокрой химией. Или чтобы отец завел себе кудри длиной до лопаток. И дело вовсе не в том, что тридцать лет назад еще не существовало подобной завивки.
Но я не моя мать, подумала Пэм. И не мой отец. И даже не Лайза. Кроме того, я приехала сюда не для того, чтобы тосковать по традициям своей семьи. А Джош, похоже, как раз из тех, с кем не соскучишься. И по части секса у него опыта побольше, чем у меня. Так, может, мне следует поймать Джоша на слове и в случае чего самой напомнить ему об обещании поцеловать… э-э… что он там собирался целовать? Если он использует женщин ради развлечения, то почему я не могу поступить точно так же с ним самим? И вообще, имею я право раз в жизни обзавестись живой игрушкой? Пусть Джош думает, что я не устояла перед его чарами, а у меня тем временем будет развиваться своя программа!
– Ну, гамак мы достали, теперь приступим к выполнению второго пункта плана – идет? – сказал Джош, когда они въехали в город. Пэм повернулась к нему.
– Это ты о чем?
– Как же! Сколько говорили, а ты забыла. Или только делаешь вид?
Она усмехнулась.
– Мы о чем только не говорили!
– В том числе и о твоей одежде, которую срочно требуется обновить! – подхватил Джош. – Сейчас самое удобное время для того, чтобы отправиться в один замечательный бутик. А? Поедем? Иначе потом будет поздно: явится Лайза и испортит всю музыку.
С нее станется, хмуро подумала Пэм.
– Кроме того, насколько я помню, ты хотела утереть ей нос, верно?
27 
