Особенно,... 
39 
– Что за поставщики?
Джош кивнул на судок.
– В данном случае речь идет о гигантском жуке-мясоеде и так называемом ночном великане. Это такой мотылек размером со скворца.
Повисла пауза. Пэм притихла в ожидании развязки, а Лайза, силясь понять, о чем толкует Джош, обмахивалась газетой, которую читала сегодня в самолете.
– Какой еще жук и что за мотылек? Я что-то не совсем улавливаю суть. Они являются показателями чистоты местности?
Джош медленно покачал головой.
– Нет, они и есть поставщики продукта. Видишь ли, это ведь местная кухня. А местными жителями здесь являются австралийские аборигены, у которых, надо сказать, довольно своеобразные представления о том, что можно употреблять в пищу. Например, только что мы отведали экзотического блюда, состоящего из личинок гигантского жука-мясоеда и гусениц мотылька, именуемого здесь ночным великаном. Сейчас как раз подходящий сезон для сбора этой живности. Мой друг Джи-Джи лично позаботился об упомянутых продуктах и приготовил ассорти по всем правилам.
Лайза перестала обмахиваться газетой.
– Что значит приготовил? Это… как?
– Как приготовил? – невинным тоном уточнил Джош. – Точно не скажу. Знаю лишь, что личинки и гусениц каким-то образом обрабатывают, потом тушат и поливают отдельно приготовленным соусом «пувумба». Но надо сказать, что это своего рода новшество. Старики-аборигены предпочитают есть личинок живьем.
Лайза побледнела и повела глазами на судок, где под слоем густого соуса угадывались продолговато-округлые формы ингредиентов ассорти.
Глядя на нее, Пэм прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Затем, повинуясь внезапному порыву, спросила у Джоша:
– А из чего приготовлен улдилл… улдойл… в общем, гарнир?
– Улдайя, – сказал Джош. – Тут проще, потому что саранча есть практически круглый год.
Краем глаза Пэм заметила, что Лайза прижала ладонь к желудку.
– Ах, значит, это обыкновенная саранча! Ее тоже тушат?
Джош старался не смотреть на Лайзу.
– Нет, саранчу жарят в масле точно так же, как картофель фри. Потом по вкусу солят, посыпают сушеной зеленью или перцем, кто как любит. Тебе понравилось?
Губы Пэм дергались от рвущегося наружу смеха.
– Немного непривычно, но вкусно. Да, определенно. Пожалуй, я возьму еще ложечку «улдайи»… – Она потянулась к судкам. – Лайза, тебе положить? Или хочешь «пувумбу»? Тут еще немного осталось…
Не выдержав, Лайза вскочила и со сдавленным звуком, держась за рот, опрометью выбежала из гостиной. Через минуту за ней с грохотом закрылась дверь ванной.
Пэм тоже схватилась за рот, но по другой причине – ее душил хохот. Одновременно она потрясала в воздухе поднятым большим пальцем.
Улыбаясь до ушей, Джош раскинул руки и раскланялся. Затем они с Пэм, будто давние приятели, хлопнули друг друга по ладоням.
Лайза отсутствовала недолго. Вернувшись в гостиную с покрытым красными пятнами лицом, она несколько нетвердой поступью направилась в отведенную ей спальню. Там взяла лежавшую на гамаке сумочку, затем, не глядя на Пэм и Джоша – и особенно стараясь не смотреть на скатерть, где стояли судки с остатками «экзотических» блюд, – двинулась к входной двери.
– Лайза! Что случилось?! – крикнула Пэм. – Куда это ты?! Возможно, я что-то не так сказала?!
Ответа не последовало. Вновь стукнула дверь, и наступила тишина.
Первое, что сделала Пэм после ухода Лайзы, это встала с ковра и потушила все ароматические палочки, до сих пор дымившие в разных концах комнаты. Потом распахнула балконную дверь, впуская свежий воздух.
– Мы не перегнули палку? – спросил наблюдавший за ее действиями Джош.
Возвращаясь на прежнее место, она усмехнулась – такая тоненькая, грациозная в джинсах и пестрой шелковой блузке. Распущенные волосы придавали ее обновленному образу оттенок романтичности.
– Думаешь, обошлись с Лайзой слишком круто? Ничего, она это заслужила. И потом, разве не я собиралась сбить с нее спесь?
– Но она удрала куда-то…
Пэм подняла бокал.
– Пусть идет куда хочет. Впрочем, не беспокойся, никуда она не денется. Лучше выпьем за удачно прошедший спектакль!
– Подожди… – Джош потянулся за бутылкой, потом распределил остатки вина между бокалом Пэм и своим. – Теперь выпьем.
Что они и сделали.
На миг зажмурившись и плотно сжав губы, Пэм поставила пустой бокал на скатерть, затем кивнула на судки.
39 
