Особенно,... 
72 
Пока девушки заворачивали бутылки шампанского и укладывали их в небольшую корзинку, Итан объяснил модистке, что пришлет телеграммой указания, куда отправить остальную одежду Мэдлин после ее пошива. А то, что будет готово сегодня, он попросил переслать в его отель.
Когда они с Мэдлин вышли из ателье, и он предложил ей руку, она без колебаний взяла ее. Прохожие на улице открыто провожали их насмешливыми взглядами. Он понимал, что они задаются вопросом, что она делает рядом с ним. А ведь когда-то он был довольно красив и мог составить ей достойную пару. Сейчас же ему приходится тратить деньги на женщину, чтобы заслужить ее расположение.
Итан испытывал какое-то не совсем понятное чувство к ней, что-то вроде благодарности за то, что произошло между ними, но в данный момент это только раздражало его. Он был похож на голодного волка, которому перепал кусок, а он и рад. Он стиснул зубы, закипая. Никогда не думал, что докатится до этого.
И во всем виноваты ее родители.
Все делится на черное и белое. Он не был человеком, стесненным моральными рамками, а она была дочерью людей, виновных в его уродстве.
Разве можно было проявлять нерешительность или допускать какие-то иные мысли по поводу того, что он планировал?
Ни в коем случае. Все, что ему было нужно, это подмять ее под себя столько раз, сколько понадобится для того, чтобы потом вычеркнуть из своей жизни.
— Спасибо тебе за сегодняшний день, — сказала она, одарив его лучезарной улыбкой. Угодил ли он ей тем, что потратил состояние на ее наряды, или ей понравилось то, что произошло между ними? Хотя какое это имело значение?
— Рад был услужить, — ответил он, наверное, впервые в жизни.
В Марэ он помог ей выйти из экипажа. На улицах царили те же разруха и хаос, а Мэдлин посреди всего этого была подобна бриллианту в грязи.
— О, посмотри, вон Берта, — шепнула она Итану. — Та, что вчера толкнула меня в таверне. Пусть она увидит нас.
Он скрыл раздражение. Хотела ли Мэдлин, чтобы ее видели с ним, или стремилась показать только свои обновки? Он уже решил, было, что второй вариант реалистичнее, когда ощутил фамильярное похлопывание по заду.
— Мэдлин, — возмутился он, и она тотчас же подняла руку.
— Извини. Просто не смогла устоять перед соблазном. Странно, отчего ему это… польстило?
Когда они подошли к ее дому, Мэдлин повела его внутрь, к лестничному пролету.
— Держись за веревку, — сказал она, забрав у него корзинку и поспешив вперед, будто могла видеть в темноте.
Как только застонали доски верхней лестничной площадки, дверь Беа распахнулась и навстречу им выбежала почему-то Коррин.
— Люди Тумара приходили снова, — сказала она. — Тебе, Мэдди, нужно скорее уходить! Они избили Беа.
— Что? — воскликнула Мэдлин. — Беа? Коррин кивнула:
— Она не сказала им, куда ты пошла, а потом плюнула одному из них в лицо. С ней будет все в порядке, но сейчас лежит, приходит в себя.
Сообщение об угрозе вновь пробудило в Итане желание защитить Мэдлин.
— Пойди, посмотри, как там Беа, — сказал он ей. — Коррин расскажет мне подробности.
Мэдлин поспешила в комнату Беа и тихо прикрыла за собой дверь.
— Судя по всему, ты действительно собираешься отныне заботиться о Мэдди, — сказала Коррин.
Поколебавшись, Итан кивнул:
— Мэдлин приняла мое предложение. Коррин облегченно вздохнула.
— Но мне нужно выяснить кое-какие моменты из ее прошлого, а девочка не очень разговорчива. — Коррин сочувственно кивнула. — Как она обожгла руку?
— О, это произошло во время пожара в сорок седьмом. Ее дом вспыхнул как спичка, и она оказалась наверху, отрезанной огнем. Она едва не потеряла руку и вообще чуть не погибла.
Значит, ей было одиннадцать или двенадцать лет, когда пришлось покинуть свой дом и переехать за границу. А незадолго до того умер ее отец…
— Люди Тумара любят ломать руки, и это одна из причин, почему Мэдди так боится его, — продолжила рассказ Коррин. — Последние несколько недель она выглядела совсем потерянной. У меня просто сердце разрывалось.
Мысль о том, что она испытывала страх изо дня в день… Тумар, в сущности, уже мертвец…
— Почему Мэдлин не живет с матерью?
— Ну, она не любит распространяться об этом, — понизив голос, пояснила Коррин, — но ее мать… умерла.
— Ты шутишь, — не поверил Итан. Она кивнула, и вдруг у него заложило в ушах, он мог слышать только биение своего сердца. — Умерла.
72 
