Особенно,... 
37 
– Я зашел поцеловать ее перед уходом, – сказал Андерс. – Вернусь около семи, скажи Маргарет, что я сам хочу искупать девочку перед сном.
Джоан молча кивнула. Андерс наклонился и поцеловал спящего ребенка.
– Чем ты собираешься заняться сегодня? – спросил Андерс, не глядя на Джоан.
Она неопределенно пожала плечами, ожидая, когда закончится этот пустой разговор и он уйдет.
– Может, мы с Джойс погуляем немного, купим чего-нибудь.
– Вот, возьми. – Он протянул ей кошелек с деньгами, но Джоан не приняла его.
– Под покупкой я имела в виду мороженое или какую-нибудь другую мелочь. И на это даже у меня хватит денег.
– Не глупи, Джоан. Я распоряжусь, чтобы оформили чековую книжку на твое имя, но пока тебе придется пользоваться наличными.
– У меня есть свои деньги, Андерс.
– В таком случае, зачем ты произнесла вчера вечером целую тираду по поводу того, что теперь ты Джоан Рейнер?
Джоан густо покраснела. На ее счастье, в детскую вошла озабоченная Маргарет.
– Миссис Рейнер, я надеюсь, вы не провели здесь целую ночь?
Джоан покачала головой.
– Нет, разумеется, – солгала она. – Мне просто показалось, что Джойс заплакала, и я зашла проверить. А Андерс хотел поцеловать ее перед уходом на работу.
Андерс двинулся к двери, но остановился на полпути. Обернувшись, Андерс зловеще улыбнулся и подошел к Джоан. Его не смутил огонь, который вспыхнул в ее карих глазах.
– До свидания, дорогая, – произнес он тоном любящего мужа.
Голливуд потерял великолепного актера в его лице, подумала Джоан.
Маргарет, явно привыкшая к тому, что хозяева никогда не замечали ее присутствия, скромно стояла в сторонке. Андерс обнял Джоан, наклонился к ней и поцеловал в губы. Джоан, сгоравшая от стыда, что это происходит в присутствии Маргарет, стояла как каменная, никак, не реагируя на его поцелуй. Но Андерса это не смутило. Его язык скользил по ее губам, а пальцы массировали напряженную шею. Джоан ощущала холодный металл его часов и свежий запах одеколона. Когда Андерс отстранился, Джоан потребовалась незаурядная сила воли, чтобы не поцеловать его в ответ.
– Пока! – бросил Андерс, и его глаза победоносно блеснули.
Он наслаждается этим, подумала Джоан. Ему доставляет удовольствие унижать меня, видеть мое смущение. Ну хорошо, я тоже могу сыграть свою роль!
– Дорогой, – медовым голосом окликнула она идущего к двери Андерса.
Он остановился и, обернувшись, посмотрел на нее с мрачной усмешкой. Джоан явно застала его врасплох.
– Ты, кажется, собирался оставить мне не много денег.
Андерс подошел к ней и положил на ее протянутую ладонь кошелек. Джоан растянула губы в саркастической улыбке.
– Постарайся не задерживаться, милый.
Со стороны жизнь Джоан казалась великолепной, и немало женщин наверняка завидовали ей. Большой уютный дом, красивый богатый муж, неограниченность в тратах и очаровательная приемная дочка. Джоан напоминала себе об этом чуть ли не каждый день.
Но почему она в таком случае чувствует себя пленницей? Потому что это была лишь внешняя сторона ее жизни.
Теоретически она имела все, а в действительности – ничего. Джоан осторожно отодвинула занавеску и посмотрела в окно. На улице по-прежнему толклись журналисты, объективы их камер были направлены на дом. Джоан не уставала удивляться, что и спустя две недели после их с Андерсом бракосочетания интерес публики к ним не угас.
С другой стороны, это было вполне объяснимо. Джоан, как и многие женщины, с удовольствием листала красочные журналы, и там, на разворотах, часто появлялась семья Рейнер. Пресса не оставляла их в покое, поскольку публика с любопытством ожидала предстоящего суда, который обещал быть скандальным. Эллис давала интервью направо и налево, на фотографиях она всегда выглядела угрюмой и решительной. Андерс читал их и затем выбрасывал в мусорную корзину. После его ухода на работу Джоан, конечно, доставала их оттуда и тоже читала.
Ей отчаянно хотелось заглянуть во внутренний мир Андерса и разобраться в его сложной и, как ей казалось, противоречивой натуре. Когда она смотрела на его фотографии в газетах или в журналах, сердце ее наминало радостно стучать. На фото он обычно выглядел мрачно-задумчивым. Репортеры часто подлавливали его, когда он садился в машину около своего дома или офиса, и забрасывали вопросами по поводу предстоящего суда, но Андерс неизменно коротко бросал: «Без комментариев», – и уезжал.
37 
