Особенно,... 
48 
- Нет, я смутилась. Потому что любой ожидал бы, что ты будешь сконцентрирован только на мне. Ты же вёл себя так, будто у нас ничего не вышло.
- Ты ведь сама говорила, что после пробуждения мужчина может желать и других женщин, а не только свою Невесту.
- Конечно, может, но только в том случае, если твоя невеста, жена или кто-то ещё чем-то тебе неприятна. Неужели я действительно не нравлюсь тебе?
Он нахмурился.
- Ты искренне не понимаешь, почему я всё ещё сомневаюсь в своей участи?
Сейчас он сильнее, чем кто-либо другой за всю её жизнь, заставил Дани почувствовать себя ненормальной.
Хотя нет. Был ведь тот римлянин...
- Вампир, я думаю, что ты боишься остепениться – и дело даже не во мне. Ты был одинок в течение многих лет, и за последние триста лет у тебя не было ни одной любовницы. И сейчас у тебя холостяцкая паника.
- Я не понимаю, о чём ты.
- Состояние, когда мужчина испытывает абсолютно нелогичный страх перед женщиной, особенно если она ему нравится. Его пугает мысль о том, что зубная щётка какой-либо девушки будет находиться в его ванной, тем самым нарушая границы его мужского пространства, и тому подобное.
- Паника? Я не паникую. - Он усмехнулся. – Даниэла, до тебя нельзя дотронуться!
Фригидна. Довольно.
- Нет, дело в тебе! Твоё сердце холоднее моего. Дотронуться нельзя до тебя.
Она отвернулась от него, собираясь уйти прочь от вампира с его непробиваемой честностью. Потому что... это было больно. Жизнь, которую я придумала...
Мёрдок пошёл за ней следом.
- Только из-за того, что я не готов вслепую принять Невесту, с которой едва знаком, – навечно принять – делает меня бессердечным? Я бы назвал себя, скорее, разумным.
- О, так, может, это не я, а ты? Сделай уже свой выбор!
- Даже будь ты совершенна во всём, меня бы возмутила эта ситуация. Обуздавших жажду учат бояться жажды крови, потому что это сводит нас с ума и делает неконтролируемыми. К этому же приводит пробуждение! Так должны ли мы одобрять его? – Он мгновенно оказался прямо перед ней, закрыв пути к отступлению. – Из-за него я поступаю так, как никогда бы не стал поступать. Хотела бы ты попробовать то же самое? Полностью изменить своему поведению?
- Если бы я была тобой? Бе-зус-лов-но. Потому что это факт – ты больше не особенный. Ты не единственный в Ллоре. Ты кровопийца, который легко укладывал женщин в койку. И сейчас ты просто предсказуем. - Он надвигался на неё, пока она не прижалась к стене здания. - Ты просто шлюха в мужском обличии, нет? – Их лица были совсем рядом, между ними лишь курился дымок её дыхания.
- Это тебя действительно беспокоит? – Они боролись – ей нужно было прекратить пялиться на его губы.
- А не должно?
Его взгляд упал на её грудь, пронзив её так, что она задохнулась и спросила:
- Что? Чего ты хочешь?
Сузив глаза, ставшие цвета горячего обсидиана, вампир посмотрел на неё.
- Того же, чего я хотел утром, - прохрипел он, – прекратить этот спор и поцеловать тебя.
Она пошатнулась. Он хотел этого?
- Но ты не можешь.
Он покачал головой.
- Я не могу провести пальцами по твоему запястью. - Одетой в перчатку рукой он прикоснулся к её волосам. – Я не могу дотронуться губами до твоей шеи... или до твоей груди. И это сводит меня с ума.
Вампир подошёл к ней ещё ближе и опёрся о стену так, что его предплечья оказались по правую и левую стороны от головы девушки. Его губы прямо у её уха прошептали:
- Я не слишком близко? Тебе не больно?
Она почувствовала, как в её живот уперся напряжённый член, но сдержала стон.
- Нет, нет... Но как я пойму, что ты не хочешь укусить меня?
- Я не укушу. Клянусь.
Вампир немного отодвинул бёдра. Но в тот момент, когда он был готов снова прикоснуться к ней, ушки девушки дёрнулись.
Она отпихнула его:
- У нас гости.
Даниэла что-то заметила.
- Хватай его! – крикнула она, указав в сторону свалки мусора внизу переулка.
Мёрдок заметил седовласое, похожее на гнома существо с миниатюрной тростью и мгновенно переместился к нему. Но создание оказалось быстрее, стремглав бросившись прочь. Игра в кошки-мышки продолжалась в течение нескольких минут, прежде чем Мёрдок поймал существо за воротник и приподнял вверх.
Маленькое «нечто» было розовощёким и даже немного милым, но в целом выглядело ужасно.
- Это оно! – крикнула Даниэла, приближаясь к ним. – А теперь шлёпни его!
48 
