50 
- Это твои владения?
- Да, один из моих военных трофеев.
Так, значит, он привёл её сюда, потому что испытывает к ней какую-то привязанность. Возможно, раньше он был прав – вероятно, когда это действительно важно, на него можно положиться.
- Здесь столько деревьев, - произнесла она. Мелкий подлесок вокруг домика вёл к густым чащам вдалеке. Все деревья были покрыты льдом, а ветки опускались под его тяжестью.
- Лиственницы, - объяснил он, – один из видов, который может расти только здесь.
В покрытом льдом озере прямо перед домом отражался голубоватый северный рассвет. Ослепительно. Не отрывая глаз, она спросила:
- Ты хранишь его ещё с войны?
- Как ни удивительно, но рынок сибирских охотничьих домиков невелик. Я знаю, но едва ли сам это понимаю.
Она улыбнулась.
Мы с братьями разделили всё, что завоевали. Николай не нуждался в жилище, так как у него был Блэкмаунт, семейное поместье. Эти владения расположены в глуши, земли простираются вплоть до Северного Ледовитого океана, и всё же сам дом невообразимо роскошен. Так что я захотел взять его себе, - закончил он, пожав плечами.
И почему он такой роскошный?
Он принадлежал барону. Тот владел близлежащими алмазными приисками.
Ты когда-нибудь оставался здесь надолго?
Иногда я прихожу сюда зимой, чтобы поохотиться, - ответил он. – Здесь, на краю бесконечной вечной мерзлоты, много дичи. Снег лежит почти круглый год и тает только на месяц или два летом.
Она могла точно сказать, что Мёрдоку уже холодно, хотя, будучи бессмертным, он мог справляться с суровыми сибирскими условиями. Температура становилась все благоприятнее для Дани, укрепляя её настолько, что она чувствовала себя расслабленной даже после ночных волнений.
Здесь не было угрозы айсирийцев. Или вампира. В течение нескольких часов она испытывала одновременно и влечение, и страх, но сейчас не осталось и следа беспокойства.
Он не сможет укусить её здесь. Сейчас она слишком сильна.
- Я не видела снега уже несколько десятилетий.
Сбоку висели сосульки? Её сердце запело – если здесь есть сосульки, значит, будут и грозные бури.
- Я могла хранить лёд, но никогда - снег.
- Ты могла бы отправиться в холодные края.
- Скорее, не могла, - ответила она, – потому что вернуться назад не так-то просто.
- Но сейчас тебе не нужно возвращаться. Ты покинула Новый Орлеан навсегда, разве нет?
- Мои чемоданы уже в машине, - согласилась она, мозг начал работать. Мёрдок переместил её на просторы Сибири, которая занимала треть северного полушария. Она не смогла бы найти лучшего места, чтобы исчезнуть. За перемещением вампира нельзя проследить. В планы айсирийских наёмников не входило искать её здесь. Ни одного аэропорта, где она могла бы наткнуться на шпионов Зигмунда.
И к тому же что-то в этом месте взывало к ней. Глубоко вдыхая морозный воздух, она сказала:
- Здесь так красиво.
С естественным холодом, проникающим в каждую клеточку её тела, она чувствовала себя лучше, чем когда-либо прежде. Она становилась более уверенной, даже дерзкой. В ту же секунду она решила, что вампир не ценит этот сибирский рай настолько, насколько должен. Она бы сделала гораздо больше, чтобы сберечь это место.
Дани могла бы остаться.
Сейчас нужно всего лишь убедить его. Должна ли она оставаться твёрдой и непоколебимой, как ледник? Или она должна ослепить его, как редкий северный цветок?
Его взгляд подсказал правильное решение. Серые радужки глаз вампира мерцали чёрным; весь его вид выдавал в нём намёки на собственнические инстинкты, которые она обнаружила накануне.
Я покажу, так ли я фригидна, как обо мне говорят...
- Знаешь, вампир, если что и заставляет меня чувствовать себя испорченной девочкой, так это снег на моей обнажённой коже, - пробормотала она, сбрасывая сумку. – И лёд может приносить жуткое удовольствие. Если я... голая.
Когда она начала распускать шнуровку платья, он громко сглотнул. Она не могла не заметить появляющееся уплотнение в его слаксах.
- Ты возбудился. Но я ведь больше не нужна тебе для этого.
Он приблизился к ней.
- Может, я хочу тебя. Я твёрд – для тебя.
- Может, стоило подумать об этом прежде, чем так плохо обращаться со мной?
И снова он ничего не отрицал, лишь резко кивнул.
- Но, возможно, я знаю, как ты мог бы исправить своё поведение.
50 
