Особенно,... 
111 
— Каэтано, стоит ли…
В руке Сюзетта держала брусок ароматного мыла.
— Возьми его. И еще захвати свою щетку для волос. Мы уедем на пару дней, и тебе все это понадобится.
Сюзетта оглядела свой наряд: узкие штаны, однотонную рубашку и расшитые бисером мокасины. Это была ее единственная одежда, кроме блузки, которую она надевала для танцев. — Взять с собой блузку?
Каэтано поцеловал ее.
— Она тебе не понадобится. А теперь пойдем.
Он нежно подтолкнул се к двери в большую комнату, где все еще продолжалась вечеринка.
Молодых людей встретили одобрительными криками. Пьяные мужчины и женщины хотели, чтобы их смуглый предводитель и его белокурая женщина присоединились к всеобщему веселью.
— Эй, Каэтано, позволишь мне потанцевать со своей бледнолицей красоткой, правда? — смеясь, крикнул подвыпивший крупный мужчина.
— Каэтано, дружок! — Еще один пьяный подошел к нему, обнял за плечи и уставился на Сюзетту. — Ты любил свою женщину. А теперь тебя мучают голод и жажда, так?
Каэтано молча выскользнул из объятий пьяного и подошел к столу с едой.
— Сюзетта, возьми этот ростбиф, — попросил он.
Она кивнула. Каэтано уложил в седельные сумки хлеб, сыр, фрукты и две бутылки красного вина.
— Подожди, Каэтано. — Сюзетта сдернула со стола белую скатерть, быстро сложила и передала ему.
— Хватит, Сюзетта. Пойдем.
Они вышли. Сюзетта с трудом поспевала за его широким уверенным шагом. Каэтано не скрывал нетерпения. Пойдя до конюшни, он вывел на лунный свет своего черного коня и вскинул ему на спину ручной работы седло, украшенное серебром. Через несколько секунд подпруга была уже затянута, и Каэтано привязывал одеяла и сумки позади седла. Закончив, он похлопал коня по морде, вставляя ему в рот мундштук. К удивлению Сюзетты, Каэтано говорил со своим конем, как с человеком.
— Мой верный друг, мы поднимемся к южному краю каньона. Тщательно выбирай дорогу: со мной женщина, и я буду занят ею. Не сбрось меня, Уголек.
Закрепив уздечку, Каэтано взглянул на Сюзетту.
— Думаешь, он понимает? — рассмеялась она.
— Я сам его воспитывал. — Каэтано посадил ее на огромного коня. — Уголек все понимает. Сама увидишь.
Он обмотал поводья вокруг шеи жеребца и вскочил в седло позади Сюзетты, обхватив ее руками. У ворот сонный страж-мексиканец сразу встряхнулся, узнав в высоком всаднике Каэтано.
Бросившись открывать тяжелые створки ворот, он поклонился:
— Каэтано! Собираешься на приятную прогулку, да?
— Да, — кивнул Каэтано и позволил Угольку самому выбирать дорогу. Конь начал быстро взбираться по пологому склону, и Сюзетта, смеясь от счастья, прижалась к Каэтано и сделала то, чего не делала уже много лет.
Она принялась свистеть. Ее попытки насвистывать мексиканскую любовную песенку вызвали улыбку на губах Каэтано. Он присоединился к ней. Каэтано превосходно свистел. Закончив балладу, он натянул поводья. Уголек остановился.
— Почему ты перестала свистеть? У тебя очень хорошо получается.
— Нет, я уже много лет не свистела.
— Тогда тебе нужно немного потренироваться. Научить тебя особому сигналу?
— Да, Каэтано, пожалуйста.
— Мне нужно будет смотреть на тебя. — Он обмотал поводья вокруг луки седла и положил ладони ей на талию. — Перекинь правую ногу через Уголька, Сюзетта.
— Ты ведь не дашь мне упасть, правда?
— Ни за что, любимая.
Она села поперек седла, а он удерживал ее сильными руками.
— Давай, Уголек, — скомандовал Каэтано, и конь, повинуясь голосу хозяина, навострил уши и двинулся вперед, а двое людей на его спине продолжали издавать странные звуки.
До Сюзетты донесся высокий пронзительный свист Каэтано. Этот звук выражал тоску и одиночество. Никогда и жизни она не слышала подобного звука.
Каэтано облизнул губы и посмотрел на Сюзетту.
— Я никогда так не смогу. — Она покачала головой.
— Жутко, правда?
— Да. Где ты этому научился?
— Это индейский клич. Я хочу, чтобы ты ему научилась. Я не показывал его никому с тех пор, как был мальчишкой. Он много значит для меня — как и ты. Пожалуйста, попробуй.
Сюзетта заглянула ему в глаза, сложила губы и с первой попытки повторила жалобный свист. — Ты всему так быстро учишься? — удивился Капано.
— Ради тебя — да. — Сюзетта повторила только что выученный звук, но Каэтано прижал свои улыбающиеся губы к ее губам.
— Спасибо, любимая. Возможно, настанет день, когда тебе придется позвать меня.
111 
