Особенно,... 
171 
Отношения между Саймоном и Блэр неизмеримо улучшились. Теперь, когда Сэм переселилась с Джимми и маленьким Мэттом в гостевой коттедж, ее родители остались в доме одни, у них началось нечто вроде второго медового месяца, и это оказалось настолько приятно, что оба были удивлены и даже немного смущены. Они успели забыть, что такое жить отдельно от детей. В новых условиях Саймон и Блэр быстро установили и новое правило: прежде чем приходить в большой дом, дети сначала звонят. С появлением ребенка в доме с поразительной быстротой воцарился хаос: многочисленные принадлежности, необходимые Мэтту, — детские сиденья, высокие стульчики, переносные колыбельки, памперсы и прочее — казалось, заполонили все комнаты. Сэм могла кормить ребенка где угодно и в любое время, а Джимми, похожий на неуклюжего долговязого подростка, носился по всему дому. Саймон повесил Для него на заднем дворе новую баскетбольную корзину, и иногда они вдвоем выходили поразмяться с мячом, сделать небольшую передышку и поговорить. Саймон был приятно удивлен, обнаружив, что Джимми обладает живым умом, во что бы то ни стало стремится окончить университет и чего- то достичь в жизни. Ему очень хотелось пойти по стопам отца и учиться на юридическом факультете, и он пытался уговорить Сэм последовать его примеру. Джимми с первых шагов своей супружеской жизни показал себя преданным мужем, и Стейнберги были не просто им довольны, они были от него в восторге.
Единственным крупным неудобством в доме был все еще продолжающийся ремонт. Задний двор каждый день подвергался нашествию десятков садовников, в кухне при желании можно было изловчиться что-то приготовить, однако работы шли полным ходом: строители отдирали старую кафельную плитку и заменяли проводку на потолке. Самое ужасное было то, что день свадьбы неумолимо приближался. Работы в саду были далеки от завершения, платья подружек невесты еще не подогнали по фигурам, а платье Аллегры до сих пор не доставили. Аллегра страшно нервничала, что может остаться вообще без подвенечного платья, кроме того, ей хватало и других поводов для беспокойства. Она несколько раз перед сном пыталась поговорить об этом с Джеффом, но он слишком сильно уставал к вечеру. Он пытался закончить съемки в ближайшие десять дней, обстановка на съемочной площадке все больше накалялась, и от усталости и нервотрепки он стал раздражительным, часто срывался.
— Послушай, Аллегра, я все понимаю, но давай поговорим об этом в другое время, ладно? — говорил он обычно.
Аллегре даже казалось, что он постоянно цедит слова сквозь зубы. Но еще больше, чем спешка с фильмом, его нервировали постоянные звонки Делии Уильямс. Она звонила им домой в любое время дня и ночи. Аллегре лишь через полгода удалось приучить к порядку Алана и Кармен, однако ночные звонки не прекратились: теперь Делия могла позвонить им в одиннадцать вечера только для того, чтобы обсудить новый «штрих» в оформлении свадебного пирога или поделиться очередной «гениальной идеей» насчет цветов на столах или букетов в руках подружек невесты. В такие моменты и Аллегра, и Джефф готовы были ее убить.
Для каждого из них эти две адские недели, оставшиеся до свадьбы, превратились в сплошной стресс. Как-то ночью опять зазвонил телефон. Аллегра решила, что это, как обычно, Делия Уильямс с очередной своей «блестящей идеей» или, к примеру, с жалобой на Кармен, которая все еще не удосужилась примерить платье. Она уже приготовила в ответ фразу, что Кармен приедет на примерку, как только закончатся съемки, но, сняв трубку, услышала мужской голос. Голос был знакомый, но Аллегра не сразу вспомнила, чей именно. Это был Чарлз Стэнтон, ее отец. Он позвонил в ответ на письмо с приглашением на свадьбу, которое Аллегра послала ему давным- давно и на которое он так и не ответил. С тех пор как они виделись и разговаривали в последний раз, прошло семь лет. После сухого приветствия Чарлз поинтересовался, как дела, и осторожно спросил:
— Ты по-прежнему собираешься замуж?
— Конечно.
Аллегра вся сжалась от одного лишь звука его голоса. Джефф только что вошел в комнату и, увидев выражение ее лица, не мог не задаться вопросом, с кем она разговаривает. На какое-то мгновение у него мелькнула мысль, что позвонил Брэндон. Несколько недель назад он прислал ей коротенькую записку, в которой сообщал, что наконец развелся с Джоанной, и намекал, что если бы она набралась терпения, он бы в конце концов на ней женился. У него хватило наглости даже предложить ей как-нибудь встретиться в обеденный перерыв и вместе посидеть в кафе. Аллегра показала записку Джеффу и выбросила в мусорное ведро.
171 
