Особенно,... 
180 
Аллегра села, едва переводя дух.
— Боюсь, Сэм, мои нервы этого не выдержат.
— Успокойся, все будет хорошо, — невозмутимо проговорила сестра с видом умудренной опытом зрелой женщины. Она держала на руках Мэттью.
— Ты говоришь прямо как мама. — Аллегра улыбнулась, думая о том, что Сэм и внешне стала гораздо больше походить на Блэр. — Я когда-нибудь тебе говорила, что ты хорошая девчонка? — Она поцеловала сестру. С тех пор как родился Мэттью, сестры очень сблизились.
— В последнее время — нет, но я сама догадалась. А ты — самая лучшая старшая сестра на свете. — Сэм понизила голос и добавила: — Но вот твои подружки немного раздались.
Сестры в один голос рассмеялись. Тем временем прибыла Джессика. Никто не предупредил Аллегру, как сильно изменилась жизнь ее подруги за последние пять-шесть лет. Джессика приехала в великолепном костюме от Армани, купленном в Милане, без макияжа, с короткой стрижкой. Джессика работала в сфере издательского бизнеса, но у нее было много друзей и в мире моды. В ее облике чувствовались одновременно свобода и строгость, что так модно в Европе и на восточном побережье, но не только. В Джессике появились новые черты, и Аллегра не могла не заметить, как она с особенным интересом поглядывает на Кармен. Аллегра присмотрелась к школьной подруге повнимательнее, и вдруг ее осенило: та перестала скрывать свои гомосексуальные наклонности, которые раньше не афишировала.
За ленчем Джессика — теперь она именовалась Джесс — рассказывала о своей любовнице, о своей жизни вообще, о развитии лесбийского движения, которое уже набрало силу на западе, но на востоке, по ее мнению, еще недостаточно развито. Кармен сначала только оторопело смотрела на нее, потом заявила, что в Портленде никаких лесбиянок и в помине нет.
— Ну, в Лондоне-то их достаточно, — смеясь, заметила Нэнси. Она то и дело смеялась над чем-то или кем-то. Где бы Нэнси ни появлялась, она становилась душой компании, даже если при этом пила несколько больше, чем следовало.
— А у тебя когда-нибудь был опыт лесбийской любви? — непринужденно поинтересовалась у Нэнси Джессика. Нэнси замолчала, как будто задумалась над ответом. Сэм многозначительно посмотрела на старшую сестру, изо всех сил старающуюся сохранять спокойствие. Аллегра теперь уже всерьез опасалась, что не доживет до конца собственной свадьбы.
— Честно говоря, не припоминаю, — наконец ответила Нэнси небрежно.
— О, значит, не было, иначе ты бы не забыла.
Затем Джессика стала примерять платье. Она сняла костюм от Армани, под которым на ней были только шелковые шортики. Аллегра не могла не признать, что у Джессики при всех ее возможных недостатках великолепная фигура, но ее лично это нисколько не привлекало, более того, она чувствовала себя немного неловко, поскольку знала о специфических наклонностях подруги. Позже, когда официант принес шампанское, Джессика провозгласила тост за Аллегру и заявила, что та совершает большую ошибку, выходя замуж за мужчину, — нужно было вступить в брак с женщиной. Джессика носила золотое кольцо в виде тонкого ободка и объяснила это тем, что вот уже два года живет с одной и той же женщиной. Ее партнерша — модельер из Японии, они много путешествуют вместе по Европе и Дальнему Востоку. По-видимому, Джесс вела интересную жизнь, но совсем непохожую на жизнь Аллегры.
Джессике платье, к счастью, оказалось как раз, и к приезду Делии все более или менее уладили. Туфли пришлись почти впору, шляпки подошли совсем хорошо, фотограф сделал несколько снимков в узком кругу. Но к тому времени Нэнси слишком много выпила, а Джесс принялась играть в свои игры и скорее для забавы, чем всерьез, стала изображать, что пылко ухаживает за Кармен. Та не оценила юмора.
— Господи, я же беременна! — возмущенно воскликнула она, когда Джесс в шутку провела пальцем по ее ключице.
— Ничего страшного, я не против, — усмехнулась Джесс.
Чуть позже она заговорила с Сэм, коснулась в разговоре
самых разных тем, подержала на руках ребенка. Она была в сущности неплохим человеком, вот только за последние годы перестала стыдиться своей сексуальной ориентации, так что временами вела себя несколько вызывающе. Аллегре эта ее дерзость даже немного нравилась, но она не могла так быстро привыкнуть к новому облику бывшей подруги.
— Почему ты мне раньше не говорила? — спросила она позже.
— Не знаю, наверное, потому, что я уже не так хорошо тебя знаю, как в детстве. Такие вещи трудно объяснять, не уверена, что ты бы меня поняла.
180 
