Особенно,... 
52 
– Ты прав, – тихо сказал Виктор. – Именно после «Кто-то охраняет меня» Лили согласилась выйти за меня замуж.
Мило покачал головой:
– Извини. Все время забываю, что ее уже нет.
– Да, ее уже нет, – сухо заметил Виктор. – А нам нужно думать о другом.
– Да. – Мило вооружился пинцетом, повернулся к ванночке с проявленными отпечатками и, осторожно выудив их из закрепителя, повесил сушиться на протянутую через комнату бечевку. – Итак, Герш, расскажи-ка, что такого важного на этой пленке и почему из-за нее убивают.
Он включил свет.
Несколько секунд Виктор молчал, озадаченно рассматривая пять мокрых отпечатков. Кэти, как ни смотрела, видела только группы чисел и букв, записанные к тому же почти неразборчивым почерком. Для нее эта информация была китайской грамотой.
– М-да, – хмыкнул Мило. – Теперь я все понял.
Пробежав взглядом первую страницу, Виктор перешел ко второй, потом задержался у пятой с колонкой чисел из двадцати семи пунктов. Каждое число, как можно было предположить, обозначало дату, за которой шли четыре повторяющиеся буквы: ИСКЛ.
– И что все это значит? – спросила Кэти.
Виктор повернулся, и ее поразили его глаза – холодные, застывшие.
– Нужно позвонить Олли, – негромко сказал он.
– Сегодня? Прямо сейчас? – удивился Мило. – Но в чем дело?
– Судя по всему, они не ограничились только лабораторными экспериментами. Пробирки и чашки Петри их не устраивают. Они выходят на клинические испытания. – Виктор постучал пальцем по последней странице. – Здесь речь идет об обезьянах. Каждую инфицировали новым вирусом. Искусственно созданным вирусом. И в каждом случае результат одинаков.
– Ты имеешь в виду вот это? – Мило указал на колонку с датами. – ИСКЛ?
– Да. ИСКЛ. – сокращение от «Исключен». Они все умерли.
* * *
Сидя на скамеечке в зале автовокзала Пало-Альто, Сэм Половски пытался найти ответ на свой же вопрос: «Если бы я хотел исчезнуть, что бы я сделал?» Наблюдая за пассажирами, выходящими из автобуса, только что прибывшего из Сан-Хосе, он отметил, что почти у каждого на ногах походные ботинки «Биркенсток» и рюкзак за спиной. Скорее всего, студенты, приехавшие из Стэнфорда на рождественские каникулы. Странно, что люди, имеющие возможность оплатить учебу в дорогущем университете, не желают раскошелиться на приличные джинсы. Или, если уж на то пошло, потратиться на парикмахерскую.
Поднимаясь, Половски машинально отряхнул пальто. Привычкой этой он обзавелся еще в молодости, когда работал в не самом благополучном и чистом районе города. Даже когда воздух был вроде бы чист, он ощущал присутствие сажи, оседавшей на любой поверхности и всегда готовой пристать к одежде, как свежая, невысохшая краска.
Позвонив в офис и попав на автоответчик Дефо, Половски сообщил, что проследил Виктора Холланда до Пало-Альто. Как-никак держать начальство в курсе дела – его служебная обязанность. Хорошо еще, что докладывать пришлось автомату, а не самому шефу.
Выйдя из здания вокзала, он неспешно направился к центру города – без определенной цели, наугад, в надежде то ли на чутье, то ли на озарение. И прилегающий к вокзалу район, и город в целом производили вполне приятное впечатление. Элегантные старые дома университетской профессуры, тихие книжные магазины, уютные кафе, где солидные бородатые люди в роговых очках вели неспешные дискуссии о Прусте, Гете и Брехте. Половски вспомнились дни своей университетской юности. Оказавшись однажды невольным свидетелем развернувшегося за соседним столиком и затянувшегося на добрый час горячего спора, он в конце концов не выдержал, вскочил и, подлетев к студентам, заорал:
– Может быть, этот ваш Брехт имел в виду это, а может быть, то! Но ответьте мне вот на какой вопрос: а что от этого, черт возьми, меняется?
Нечего и говорить, что этот случай вовсе не пошел на пользу его репутации старшекурсника.
Сейчас, идя по улице, на которой жили куда более серьезные философы, Половски размышлял не о Брехте, а о Викторе Холланде. Где попытается спрятаться отчаявшийся, бегущий от смерти человек? Кто может дать ему убежище? Он шел мимо освещенных витрин, мимо мерцающих окон, мимо выплывающих из гаражей автомобилей. Где же? Где?
Холланд – ученый, музыкант. Друзей у таких много не бывает. Докторскую степень он получил в Массачусетском технологическом, звание бакалавра в Стэнфорде. Университет – вот он, почти рядом. Следовательно, какие-то связи должны остаться. Может быть, у Холланда здесь друзья, которые готовы принять и помочь.
52 
