17 
— Это мой адвокат и его ассистент, — представила мужчин Баптиста. — Документы готовы к подписи, а эти люди выступят свидетелями.
— Но почему сейчас?.. — спросила Хизер, никак не ожидавшая такого поворота событий.
— Более подходящего момента, по-моему, нельзя и придумать, — спокойно ответила Баптиста, взяв ручку.
— Синьора… — настойчиво начала Хизер.
— Через несколько дней тебе придет время называть меня мамой, — заметила Баптиста. — Так почему бы не начать сейчас? Это доставит мне большое удовольствие.
— Мне тоже, мама…
— Вот и хорошо! А теперь будь послушной дочкой и перестань спорить.
Спустя несколько минут Хизер стала владелицей поместья. Они отметили это событие бокалом марсалы.
— Я немного устала, — объявила Баптиста. — Так что пойду прилягу, а ты пока можешь осмотреть свои владения.
Прогуливаясь по элегантным комнатам небольшой виллы, Хизер поняла, что именно о таком доме она и мечтала. По размерам он как раз подходил двум влюбленным и к тому же находился недалеко от Палермо, что делало это место как нельзя более подходящим для них с Лоренцо.
Мечты унесли Хизер в будущее. Она сможет ездить с Лоренцо на работу и вскоре начнет разбираться в его делах. У Баптисты было место в совете директоров, и она хотела, чтобы Хизер тоже участвовала в работе фирмы. Они с Лоренцо будут работать вместе, а вечером — возвращаться в это чудесное место…
Потом их мир станет расширяться. И она уже знала, где сделать детскую. В задней части дома была великолепная комната с видом на сады.
Она спустилась в сад. Повсюду были розы: белые, розовые, желтые, кустовые, вьющиеся, цветущие и в бутонах… А посередине красовался куст ярко-алых роз.
— Я знала, что ты найдешь это место, — послышался голос Баптисты. — Я увидела тебя из окна, и мне захотелось самой показать тебе мой любимый уголок.
— Это он?..
— Да, Феде сделал его для меня. — Она кивнула в сторону небольшой деревянной лавочки, и они присели. — Все эти годы я с любовью ухаживала за садом. Именно на этом месте он сказал мне, что для него никогда не будет существовать никакой другой женщины, кроме меня. — Она указала на красные розы. — Это мы посадили вместе. И если он вернется, я смогу показать ему этот куст и сказать: «Посмотри, как я берегла его для тебя».
— А я буду беречь его ради вас, — мягко произнесла Хизер.
— Я знаю, ты будешь. А когда меня будут хоронить и на мой гроб ляжет множество цветов от безразличных мне людей, позаботься, пожалуйста, о том, чтобы хотя бы одна роза с этого куста ушла вместе со мной.
— Конечно, я сделаю это. Но почему вы не хотите попросить об этом Лоренцо или Ренато?
Баптиста покачала головой.
— Когда придет время, Лоренцо будет скорбеть и забудет обо всем, кроме своего горя. И тогда тебе придется послужить ему опорой. Ренато же хороший человек, но такие сердечные дела далеки от него.
— Я сделаю то, о чем вы просите, — пообещала Хизер. — Вы все еще любите его?
— Не так, как ты предполагаешь. Страсть уже давно прошла. И теперь хочется, чтобы кто-то посидел рядом с тобой под вечерним солнцем, поговорил, подержал за руку и улыбнулся.
Она взяла Хизер под руку, и они медленно вернулись в дом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В Палермо начинали съезжаться родственники. Некоторые из них останавливались в доме, другие селились в роскошных номерах лучших отелей. Хизер была поражена количеством тетушек, дядей, двоюродных братьев и сестер, близких и дальних родственников семьи Мартелли.
За два дня до торжества дом был готов к свадебному балу. В спальне Анжи и Хизер шли последние приготовления к знаменательному событию.
После путешествия с Ренато кожа Хизер была покрыта легким загаром, что очень шло ей.
Временами она снова ощущала нежное прикосновение теплых рук Ренато к ее плечам, спине, гипнотизирующие движения, которые делали весь мир таким незначительным и далеким. А потом он нес ее, обнаженную, в каюту. Она отчаянно желала, чтобы эти странные воспоминания перестали одолевать ее.
Лоренцо поцеловал ей руку, когда она спустилась вниз.
— Любой мужчина позавидовал бы мне, — объявил он.
Но, несмотря на галантные слова, вид у него был потерянный. Все они напряжены, подумала Хизер.
Когда они вдвоем открыли бал, сделав первое па, раздался гром аплодисментов.
Она заметила Ренато, стоящего рядом с экстравагантной дамой. Это была жгучая брюнетка в расцвете красоты. Ее губы были сочными и соблазнительными, глаза большими, правда, взгляд бессмысленным, как у коровы. Тем не менее, все в ней говорило о сладострастной натуре.
17 
