82 
– Гонору у америкосов больно много, – говорил майор Андрей Платонович Плешаков, который вел у курсантов занятия по политинформации, – а сесть и мозгами пораскинуть, ума не хватает! Это ведь додуматься надо – делать дорогущую технику, которую сбить можно одним гвоздем.
Как обычно, увидев непонимание со стороны курсантов, Плешаков тут же пустился в энергичные объяснения:
– Формулу Эйнштейна, надеюсь, все помнят? Типа где е равно масса на ц в квадрате?.. Помните? Так вот гвоздь маленький, но энергии в нем на целую ц в квадрате! А закон сохранения энергии все помнят? Так вот, товарищи курсанты, эта энергия из гвоздя никуда не девается. Она в гвозде и сидит. И чем быстрее мы с вами этот гвоздь разгоним, тем больше он энергии выделит при столкновении. В идеале его до скорости света следовало бы разогнать. Тогда такая энергия выделится! И что тогда сделается с дорогим и хрупким американским спутником?.. – тут Плешаков с победным видом оглядел аудиторию. – А то, что этот спутник превратится в пар! А сколько стоит гвоздь? Ничего не стоит. Их можно в сторону этих спутников посылать ящиками! Чтоб не промахнуться, чтоб с гарантией. И спутники эти хваленые тут же в решето превратятся. Во! С гарантией! Потому что думать надо головой, а не задним местом!
Тут Юра не выдержал и поднял руку:
– Разрешите обратиться, товарищ майор?
– Ну давай, обращайся.
– А сколько стоит доставить гвоздь на орбиту?
– Кхм-м-м, – майор Плешаков изобразил неудовольствие, но за ответом в карман не полез. – Это, товарищ любознательный курсант, в любом случае стоит дешевле, чем доставить на орбиту спутник весом в десять тонн. В этом и есть суть нашего ассиметричного ответа! Это вам ни какие-нибудь там «звездные войны». Это дешево и сердито! Е-эм-це в квадрате оно и Африке е-эм-це в квадрате!
Несмотря на своеобразный стиль, Андрей Платонович был вполне вменяемым мужиком. Он, кстати, почти сразу отметил Юру – как-то пригласил к себе в кабинет на собеседование, предложил сесть, угостил чаем с какими-то экзотическими травками и долго молча наблюдал за тем, как Москаленко пьет. Это пристальное наблюдение смутило, Юра внутренне сжался, ожидая какого-нибудь разноса и перебирая в памяти, чего он такого успел натворить за неполные две недели пребывания в училище. Но разноса не последовало. Плешаков после паузы спросил:
– Скажи-ка, товарищ курсант, ты с Одессой как-нибудь связан?
– Я москвич! – сообщил Юра не без гордости.
– Да ясно мне это, – отмахнулся майор. – Ну твои родители, к примеру, отец, он не из Одессы будет?
– Нет, – Юра покачал головой. – У меня отец из Подмосковья, а мама из Тамбова.
– Никаких связей, да? Ни дядя, ни тетя?
– Да о чем вопрос, товарищ майор? – осмелел Москаленко, которому надоело гадать, куда клонит Плешаков. – Вы мне прямо скажите, зачем вам Одесса, а я отвечу…
– Понятно, – сказал майор. – Значит, к Сергею Павловичу ты ничего не имеешь?
– К Сергею Павловичу?..
Майор вдруг засмеялся – очень дружелюбно и, как показалось Юре, с облегчением.
– А чего ты написал в заявлении, что хочешь стать космонавтом? – спросил он.
– Я хотел бы стать космонавтом, – ответил Юра. – Так и написал.
– У нас выскочек не любят, – сказал Плешаков с легким осуждением в голосе. – Мы космонавтов в училище не готовим. Только летчиков. Летчики в войсках нужны, а мечтатели – нет.
Юра смутился, поняв свою ошибку. Однако этот юношеский просчет обошелся без последствий, и майор никак не выказывал Москаленко пренебрежения. Наоборот, заметив, что курсант обладает аналитическим складом ума, он поручал молодому человеку готовить доклады по международному положению.
В мире происходили серьезные геополитические изменения, менялась вся структура международных отношений, и даже такому молодому человеку, каким являлся Москаленко в то время, было совершенно очевидно, что именно сейчас, на рубеже десятилетий, определяются черты будущего – возможно, черты всего XXI века.
Помимо значительного сокращения наступательных сил в Европе, не могло остаться без внимания такое важное событие как подписание в апреле 88 года Женевского соглашения об урегулировании ситуации вокруг Афганистана. Опасения старшего брата не оправдались – советское правительство твердо решило вывести части ограниченного контингента с афганской территории до 15 февраля следующего года и уже приступило к осуществлению поэтапного плана этого вывода. Согласно Женевскому соглашению, Советский Союз оставлял за собой право на помощь афганскому правительству с целью поддержания порядка в этой стране и осуществления крупных инфраструктурных проектов, начатых еще при прежнем правительстве. В обмен на очевидную внешнеполитическую уступку Пакистан обязался в рамках соглашения ликвидировать базы по подготовке боевиков, которые переходили границу и нападали на военные городки и автоколонны.
82 
