Особенно,... 
37 
Однако это было легче сказать, чем сделать. Катаясь с Алисой следующим утром. Ленсия не могла забыть, как прекрасны были прогулки верхом с герцогом. Она вспоминала его комплименты и, конечно, тот великолепный поцелуй. Ленсия не могла даже вообразить себе, что вскоре ей придется точно так же целовать другого человека.
» Как я смогу полюбить кого-то еще после того, как любила его?«— сердито спрашивала себя Ленсия, лежа тем же вечером в постели. В темноте ей казалось, что он сидит рядом с ней на краю кровати; ома снова и снова слышала его мольбы.
» Почему я отказала? Почему я убежала?«— спрашивала себя Ленсия.
Она знала ответ, но вопрос не исчезал. Казалось, ничто уже не сотрет его из памяти девушки.
Утром следующего дня они узнали, что граф и мачеха вернулись из Швеции и остановились в Лондоне.
— Они приедут после полудня, — сказала сестре Ленсия. — Мистер Бемтли получил приказ поспать на станцию карету.
— И что же мы скажем, когда папенька узнает, что мы были в Лондоне? Ведь слуги наверняка расскажут ему об этом? — нервно спросила Алиса.
— Скажем, что были у зубного врача, — сказала Ленсия. — Ты же знаешь, что мы всегда лечимся у одного и того же врача, и папа ни за что не доверил бы нас никому другому.
— А потом? — спросила Алиса.
— А потом мы гостили у моей школьной подруги. Я придумаю какое-нибудь имя или возьму его из своих старых писем, которые писала маменьке и папеньке.
— Значит, мы прожили все это время в Лондоне, — подытожила Алиса, чтобы не оставалось неясностей.
— Да, в Лондоне у моей подруги. Врач подлечил мне зубы, и мы вернулись.
— Я постараюсь ничего не забыть, — сказала Алиса. — Только будет очень трудно удержаться и не сказать папеньке, сколько он потерял, не поехав во Францию вместе с нами.
Она явно поддразнивала сестру, но Ленсия серьезно ответила:
— Бога ради, Алиса, не рассчитывай на то, что нам будет бесконечно везти. Мы ухитрились улизнуть, оставшись неузнанными. Но если папенька узнает об этом — как он будет зол!
— А мачеха его еще заведет, — горько согласилась Аписа. — Ей очень понравится, если мы во что-нибудь вляпаемся.
— Ну так давай не будем давать ей такого замечательного повода поругаться, — подытожила Ленсия.
Она очень старательно продумала план действий и была уверена, что отец ничего не заподозрит, если сестры будут рассказывать одно и то же.
Когда же граф наконец вернулся. Ленсия поняла, что волноваться не стоило. Отец выглядел усталым и, казалось, совсем не отдохнувшим.
Зато мачеха трещала без умолку. Она рассказала падчерицам, что ее с графом принимали как особ королевской крови, в мельчайших деталях описала отведенные им комнаты и званые ужины, на которых она побывала. Потом она начала описывать бал, подарки, полученные принцем, произнесенные речи…
Казалось, что этому не будет конца. Однако Ленсия заставила себя сидеть и внимательно слушать, притворяясь заинтересованной.
— Мы пообещали приехать еще раз в будущем году, — торжествующе сказала графиня. — Кроме того, нас пригласили в Данию. О, как я буду счастлива поехать туда!
— А вы, папенька? — спросила Ленсия, заметив, что за последние двадцать минут отец не сказал ни слова.
— Я устал без толку слоняться туда-сюда, когда мне хочется быть дома, — ответил граф. — Как лошади?
Ленсия заверила его, что с лошадьми все в порядке. К счастью, отец не стал спрашивать, ездила ли она верхом каждый день, считая это само собой разумеющимся.
Немного позже пришлось рассказать, что Ленсия ездила в Лондон к врачу. Однако графиня не дала девушке сказать ни слова, затараторив:
— Кстати, я хочу, чтобы мою спальню в Лондоне отделали заново, и чем скорее, тем лучше.
Граф удивился.
— В чем дело, дорогая? — спросил он. — Мне эта комната нравится и так.
— Ты ведь такой понимающий, дорогой. — заюлила мачеха. — Ты же понимаешь, что я хочу, чтобы моя комната отражала мой — и только мой — вкус.
Она дотронулась до его плеча и добавила:
— Конечно, я хочу выглядеть красиво в этой комнате, и все это — для тебя. А кто лучше может судить о красоте, чем красивый и умный граф Эрмерон?
Ленсия отметила, что она снова льстит отцу. От неискренности ее слов Ленсию затошнило. Она встала со стула и прошлась по комнате.
— Я хочу сказать тебе. Ленсия, — заговорил отец, словно только что вспомнив о чем-то, — что я говорил с лордом гофмейстером о твоем представлении ко двору. Он устроил так, что ты попадешь на последнюю церемонию, в июне.
37 
