65 
Если бы не Доджер, почувствовавший запах еды и выбравшийся из-под одеяла, горничные спокойно покинули бы комнату. Хорёк, разглядывая поднос с обедом, оставленный на маленьком столике, привстал на кровати, нетерпеливо подёргивая усами. О, прекрасно, я как раз проголодался! — казалось, говорил он всем своим видом.
Когда одна из горничных увидела Доджера — её лицо исказилось от страха.
— О-ой! — она указала пухлым дрожащим пальцем на хорька. — Там крыса или мышь, или...
— Нет, это всего лишь хорёк, — объяснил Лео успокаивающим тоном, — совершенно безобидное и в высшей степени воспитанное существо — любимое домашнее животное королевской семьи, если хотите знать. Любимый хорёк, например, был у королевы Елизаветы, так что нет никакой необходимости применять к нему насилие...
Но горничная всё же подняла каминную кочергу в ожидании нападения.
— Доджер, — быстро позвала Кэтрин, — иди сюда.
Доджер немедленно скользнул к её лицу. Прежде, чем она успела отвернуться, он уткнулся ей в щеку, то ли нюхая, то ли целуя мокрым носом.
Одна из девушек пребывала в шоке от ужаса, вторая выглядела так, словно ей плохо, и она вот-вот готова упасть в обморок.
Борясь с собой, в попытке сохранить серьёзный вид, Лео дал каждой горничной по полкроны и выпроводил их из комнаты. Как только дверь за ними закрылась, Лео запер её, а Кэтрин отняла ласкающегося к ней хорька от груди и посмотрела на него укоряющим взглядом.
— Ну что за существо! От тебя одни неприятности. И вовсе ты ни капельки не воспитанный.
— Сюда, Доджер, — Лео выложил на блюдце говядину с пастернаком, и хорёк немедля понёсся к нему.
Пока зверёк поглощал пищу, Лео подошёл к Кэтрин и обхватил её лицо своими нежными ладонями. Он наклонился и приник к ней в коротком, но страстном поцелуе.
— Что сначала: обед или ванна?
Она смутилась, услышав, как её живот издал громкое урчание.
Лео усмехнулся:
— Похоже, всё же обед.
На подносе лежали говядина, пюре из пастернака и стояла бутылка крепкого красного вина. Кэтрин жадно накинулась на еду, в конце даже вычистив тарелку коркой хлеба.
Лео же развлекал Кэтрин, рассказывая забавные истории, мягко развеивая какую-либо неловкость и подливая ей в бокал вино. В свете единственной свечи, стоящей на столе, его лицо казалось невыразимо красивым, с густыми ресницами, отбрасывающими тени на горящие голубые глаза.
Кэтрин пришло в голову, что это первая трапеза, которую она разделила с Лео один на один. Когда-то она боялась такой возможности, зная, что должна быть настороже каждую секунду. Но сейчас в их неторопливой беседе, казалось, не таилось никакой опасности. О, это замечательно. Она почти жалела, что поблизости нет ни одной из сестёр Хатауэй, и ей не с кем разделить это открытие... Ваш брат и я только что совместно отобедали и ни разу не поспорили!
За окном пошёл дождь, небо затянуло мрачными тучами, шум ливня перешёл в несмолкающий гул, перекрывший все остальные звуки — людей, лошадей, всего, что происходило во дворе. Даже одетая в толстый халат, предложенный ей Лео, Кэтрин дрожала и чувствовала, как гусиная кожа покрывает всё тело.
— А теперь время принять ванну, — заявил Лео, вставая, чтобы отодвинуть её стул от стола.
Задаваясь вопросом, а не намерен ли он присутствовать при купании, Кэтрин попросила:
— Не могли бы вы оставить меня одну?
— У меня и в мыслях такого не было, — ответил он, — тебе, скорее всего, понадобится помощь.
— Я справлюсь сама. Предпочитаю делать это без свидетелей.
— Мой интерес чисто эстетический. Представлю тебя Хендрикье — героиней картины Рембрандта «Купающаяся женщина [27]», — переходящей брод невинности.
— Просто эстетический? — засомневалась Кэтрин.
— О, душа у меня совершенно чиста. Проблемы создают лишь некоторые части моего тела.
Кэтрин не удержалась от смеха.
— Вы можете не покидать комнату, но повернитесь ко мне спиной.
— Согласен. — И он отошёл к окну.
Кэтрин в нетерпении посмотрела на ванну. Она и предположить не могла, что когда-либо будет так жаждать окунуться в неё. Подняв и закрепив волосы на макушке, она сбросила халат и рубашку, затем сняла очки и аккуратно положила их на кровать, после чего взглянула на Лео, проявлявшего, казалось, неподдельный интерес к виду трактирного двора. Он на несколько дюймов приоткрыл окно, давая возможность чистому, омытому дождём воздуху проникнуть в комнату.
65 
