61 
— Ваша единственная возможность сохранить Рэмси-Хаус для своей семьи — это жениться на мисс Дарвин.
Лео насмешливо фыркнул в ответ:
— Это также и единственно верный способ добиться того, чтобы меня непременно обвинили в sororicide[26].
— В чём?
— «Sororicide» — убийство своей жены.
— Нет, должно быть, вы хотели сказать «uxoricide»…
— Вы уверены?
— Да. «Uxor» — латинское слово, означающее «жена»…
— Что же тогда означает «sororicide»?
— Убийство своей сестры.
— Ну, хорошо. В общем, если бы я был вынужден жениться на мисс Дарвин, то я, в конце концов, совершил бы и это тоже, — усмехнулся Лео. — Ведь, например, я никогда бы не смог побеседовать с ней на такую тему.
Вероятно, он был прав. Кэтрин прожила с Хатауэями достаточно долго, чтобы перенять их манеру добродушного подшучивания и постоянное перескакивание с темы на тему во время бесед, которые могли начаться с разговора о всё возрастающей проблеме загрязнения Темзы, а закончиться обсуждением вопроса: был или нет граф Сэндвич в действительности тем человеком, который изобрел сандвичи. Кэтрин едва сдержала печальный смешок, осознав, что хотя, возможно, у неё и имелось небольшое облагораживающее влияние на Хатауэев, их влияние на неё саму оказалось намного сильнее.
Лео наклонил голову и начал неторопливо и обстоятельно целовать её шею, вынудив Кэтрин выгнуться. Было очевидно, что он уже утратил интерес к обсуждению мисс Дарвин.
— Соглашайтесь, Кэт. Скажите, что выйдете за меня.
— А что, если я не смогу подарить вам сына?
— В таких вопросах не существует никаких гарантий, — Лео приподнял голову и усмехнулся. — Но подумайте, сколько удовольствия мы получим от попыток его сотворить.
— Я не хочу оказаться ответственной за то, что Хатауэи потеряют Рэмси-Хаус.
Его лицо опять стало серьёзным.
— Никто и не стал бы считать вас ответственной за это. Это всего лишь дом. Не больше и не меньше. Не существует строений, которые могли бы стоять вечно. А вот семья — понятие незыблемое.
Лиф её платья распахнулся. Кэтрин поняла, что Лео расстегнул его во время их разговора. Она шевельнулась, чтобы остановить его, но он уже сдвинул ткань, обнажив корсет и сорочку.
— Поэтому единственной вашей обязанностью, — хрипло продолжил Лео, — будет отправляться со мной в постель всякий раз, как я этого пожелаю, и принимать участие во всех моих попытках произвести наследника.
Когда Кэтрин, задыхаясь, отвернула лицо в сторону, он наклонился, чтобы прошептать ей на ухо:
— Я собираюсь доставить вам удовольствие. Наполнить вас. Соблазнить вас с головы до кончиков пальцев на ногах. И вам это понравится.
— Вы самый самонадеянный и нелепый… о, пожалуйста, не делайте этого!
Кончик языка Лео нежно исследовал её ушко. Не обращая внимания на её протесты, Лео проложил дорожку из поцелуев вдоль её шеи.
— Прекратите… — простонала Кэтрин, но он, не слушая, накрыл поцелуем её задыхающийся рот, и его язык, скользнув к ней внутрь, принялся играть с её язычком. От ощущения Лео, его вкуса и запаха, она словно опьянела. Её руки обвились вокруг шеи Лео, и со слабым стоном она сдалась.
После того, как Лео основательно изучил её губы, дразня и лаская их, тем самым доставляя Кэт неизмеримое удовольствие, он приподнял голову и пристально вгляделся в её ошеломлённые глаза.
— Хотите услышать о самой лучшей части моего плана? — хрипло спросил он. — Чтобы сделать вас честной женщиной, сначала мне придется вас соблазнить.
Кэтрин пришла в смятение, услышав собственный дурацкий смешок.
— Несомненно, вы весьма талантливы в этом деле.
— Весьма, — заверил её Лео, — я выведаю всё, что вам очень нравится, а потом дам вам ощутить самую малость из всего этого. Я буду мучить вас до тех пор, пока вы не почувствуете себя совершенно несчастной.
— Это звучит не очень приятно.
— Вы так полагаете? Тогда вы будете очень удивлены, когда станете умолять меня, чтобы я опять проделал это.
Кэтрин не смогла сдержать ещё один беспомощный смешок.
А потом они оба замерли, переполненные чувствами, пристально вглядываясь друг в друга.
Кэтрин услышала свой шёпот:
— Мне страшно.
— Знаю, любимая, — нежно произнес Лео, — но тебе придётся довериться мне.
— Почему?
— Потому что ты способна на это.
Их взгляды встретились. Кэтрин замерла. То, о чём он просил, было невозможным. Всецело отдать себя мужчине, казавшемуся настоящим проклятием для самой её сущности. Поэтому в отказе ему не должно возникнуть трудностей.
61 
