Особенно,... 
71 
— Я уже говорил тебе, что влюбляюсь до безумия, – сказал он. — Необузданный, ревнивый собственник… я абсолютно невыносим.
Тыльной стороной ладони он провёл по её щеке и дальше, вниз по шее, где почувствовал ритм биения сердца Кэт и трепет, когда она сглотнула. Ему были знакомы признаки женского возбуждения, и он скользнул рукой по её телу, мимолетно коснувшись отвердевшего бутона соска, проведя по изгибу талии.
— Если бы я любил тебя, Кэт, ты была бы у меня на завтрак, обед и ужин. Ты бы не знала покоя.
— Я бы установила ограничения и заставила бы тебя не выходить за них. — Она резко вздохнула, когда он потянул с неё простыню. — Тебе нужна твёрдая рука, только и всего.
Раздражённый тем, что его побеспокоили, Доджер возмущенно выскользнул из постели и забрался в саквояж Кэтрин.
Лео провёл носом по тёплому изгибу её груди и ласкающе коснулся соска языком.
— Ты, возможно, права, – заявил он, хватая её за руку и притягивая ладонь вниз, к своей отвердевшей плоти.
— Я… я не имела в виду…
— Знаю. Но я ужасающе буквален. — Он показал, как сжимать и гладить его, направляя руку так, как ему нравилось. Они лежали рядом в тёплой постели, учащённо дыша, пока она исследовала его нежными бледными пальчиками. Сколько раз Лео представлял этот момент — чопорную Маркс в своей постели. Это было великолепно.
Её рука крепче сжалась на его твердой длине, и восхитительное давление едва не лишило его рассудка.
— Боже… нет, нет, постой… – Со смешком он отстранил её руку.
— Я сделала что-то не так? — с беспокойством спросила Кэтрин.
— Совсем нет, любимая. Но обычно мужчина надеется продержаться дольше пяти минут, особенно если леди ещё не удовлетворена. — Он потянулся к её груди, нежно лаская. — Как ты прекрасна. Подвинься повыше и позволь поцеловать твою грудь. — Поскольку она колебалась, он сжал её сосок двумя пальцами и шутливо ущипнул.
Кэтрин вздрогнула от удивления.
— Слишком сильно? — с сожалением спросил Лео, внимательно следя за выражением её лица. — Тогда сделай, как я прошу, и я облегчу боль.
От него не ускользнуло ни то, как девушка дважды удивленно моргнула, ни изменившийся ритм её дыхания. Протянув руки, он медленно прошёлся по изгибам её тела, с каждой секундой всё больше возбуждая её.
— Ты невыносим, – прерывающимся голосом сказала Кэтрин. Но подчинилась поощряющему давлению его ладоней и медленно взобралась на него. Она оказалась легкой и гибкой, кожа была словно шёлк, густые светлые локоны щекотали его живот.
Её сосок уже был напряжен, когда Лео взял его в рот. Он играл с ним, медленно обводя языком напрягшуюся вершинку, наслаждаясь беспомощными звуками, вырывающимися из горла Кэтрин.
— Поцелуй меня, – приказал он, скользнув рукой ей на затылок и приближая её губы к своим, — и оставайся бёдрами на мне.
— Перестань командовать, – задыхаясь, запротестовала Кэтрин.
Поддавшись порыву, Лео решил спровоцировать её. Он позволил заносчивой улыбке коснуться своих губ.
— В постели я господин — я отдаю приказы, а ты подчиняешься без вопросов. — Он намеренно сделал паузу и поднял брови. — Понятно?
Кэтрин застыла. Ничто на свете прежде не доставляло Лео такого удовольствия, как наблюдать её метания между возмущением и возбуждением. Он чувствовал, как в ней нарастает жар, как учащается пульс. Она взволнованно вздохнула, руки покрылись гусиной кожей. А затем из тела, казалось, исчезло всё напряжение, конечности расслабились.
— Да, – в конце концов прошептала она, не в силах посмотреть ему в глаза.
У Лео тоже зачастил пульс.
— Умница, – хрипло пробормотал он, — теперь разведи бедра пошире, чтобы я почувствовал тебя.
Медленно она раздвинула ноги шире.
Кэт выглядела потрясённой, немного сбитой с толку, ушедшей в себя, словно для того, чтобы разгадать свою реакцию на Лео. Глаза её сверкали, в них читалась невольная смесь удовольствия и смущения, и от этого зрелища Лео захлестнула волна желания. Он хотел удовлетворить её так, как ей и во сне не снилось, узнать и воплотить каждую её потребность.
— Обхвати грудь рукой, – приказал он, – и поднеси к моим губам.
Она покорно склонилась над ним, дрожа. И теперь уже он был сбит с толку, его неистово поглотила сладкая мягкость её тела. Он не осознавал ничего, кроме инстинкта, примитивного желания требовать, завоевывать, обладать.
71 
