77 
– Мне бы очень хотелось, чтобы она была… понахальнее, что ли. Но ничего не выходит. Николь – сущий ангел. Совершенно на меня не похожа. – Лили усмехнулась. – Вот погоди, Сара, будут у тебя дети, узнаешь, что такое озорники!
– Пока я и представить себе этого не могу, – медленно проговорила девушка. – Не знаю даже, будут ли у меня дети. Не всем дано такое счастье.
– Тебе дано, – твердо произнесла Лили.
– Откуда такая уверенность?
– С твоим-то терпением и добротой, любовью, которую ты можешь дать… Господи, да ты будешь самой лучшей в мире матерью!
Сара смущенно улыбнулась.
– Что ж, раз уж мы решили, то дело за малым – найти ребенку отца.
– На сегодняшний бал приедут много холостяков. За ужином у тебя будут два отличных кавалера. Я уже распределила места. Думаю, ты сможешь выбрать любого, кто придется тебе по нраву.
– Я приехала сюда не для “охоты на мужей”, – возмутилась Сара.
– Да, но это вовсе не означает, что на мужчин не надо обращать внимания.
– Наверное, ты права, – пробормотала Сара, решив про себя пойти на бал. – Уж раз я здесь, то почему бы немного не развлечься.
Когда блестящее общество наконец все же собралось в огромной гостиной, гостей пригласили в роскошную столовую – гигантское помещение с потолками высотой пятьдесят футов. Дамы, взяв кавалеров под руки (пары были подобраны с учетом знатности и возраста), направились к двум обеденным столам, каждый из которых был сервирован на сто человек. На столах сверкали хрустальные бокалы, сиял бесценный фамильный фарфор и тускло мерцало столовое серебро.
Во время обеда Сара, оказавшаяся, как и обещала Лили, между двумя очаровательными молодыми людьми, чувствовала себя прекрасно. За столом царила непринужденная обстановка: поэты читали стихи, послы рассказывали занимательные истории, весельчаки сыпали анекдотами, а дамы обменивались любезностями, то и дело поднимались бокалы за здоровье хозяйки и хозяина, за короля, за отличный стол… словом, за все, что может прийти в голову.
Лакеи в ливреях и белых перчатках лавировали между столами, предлагая гостям все новые угощения; огромные серебряные супницы с черепаховым супом и блюда из лосося чередовались с изысканно приготовленной говядиной, птицей и дичью. Завершали обед замороженное шампанское, пирожные, торты, конфеты и разнообразные фрукты.
Затем мужчины, мирно потягивая кто херес, кто портвейн, закурили сигареты и, откинувшись на спинки кресел, заговорили о политике. Дамы же с намерением выпить чаю и посплетничать об обеде направились в другие комнаты. Через час-другой все они соберутся в бальном зале.
Сидя рядом с Алексом, Дерек лениво потягивал портвейн. Он никогда не принимал участия в послеобеденных разговорах, как бы они интересны ни были. Впрочем, гости, знакомые с ним, и не делали попыток втянуть Кравена в обдую беседу. Как заметил один из присутствующих, “в высшей степени неосмотрительно досаждать человеку, который знает, чего каждый из нас стоит”. И речь в данном случае шла не только о размерах годового дохода и предполагаемого наследства… Плавно текла беседа, бокалы пустели и наполнялись снова… Заговорили об одном из отмененных недавно парламентом проектов. Проект должен был запретить применение детского труда при очистке печных труб.
Дело удалось провалить лорду Лодерсону – грузному, задыхающемуся от собственного жира графу, который умел любое дело превратить в идиотскую шутку. Вот и в этот раз, выступая в Палате Лордов, он свел подготовленный проект к пустой болтовне. А рассказывая о своем выступлении за обедом у Рейфордов, лорд просто покатывался со смеху. Гости были в неописуемом восторге от его истории.
– Да… – самодовольно говорил толстяк, щуря крошечные глазки. – В тот день я был в форме! Впрочем, я всегда готов развлечь присутствующих… всегда… Глядя на эту мерзкую рожу, Дерек едва сдерживался, чтобы не запустить ему в голову бокал. Он использовал все свое влияние, потратил кучу денег, заручился поддержкой многих вельмож, чтобы протолкнуть проект через Палату Лордов. Но тут вмешался Лодерсон. И теперь у него хватает наглости хвастать своей речью.
– Я слышал, милорд, вы с легкостью добились своего, – с трудом держа себя в руках, заговорил Дерек. – Вряд ли мальчишки-трубочисты будут вам благодарны.
За столом воцарилась тишина. Все с изумлением и даже с испугом посмотрели на Кравена. Если мистер Кравен, изменив своим привычкам, вмешивается в разговор, то добром это точно не кончится.
77 
