Особенно,... 
31 
Фэлон опять победит.
Она снова задавала себе вопрос: что он захочет получить от нее, прежде чем закончится эта игра?
Дамиан наблюдал за женой со своего места. Она переоделась в дорожное платье. Ее неповторимые каштановые волосы были зачесаны назад и убраны под серую шляпку того же тона, что и платье. Довольно сдержанный наряд, бледность и налет усталости в глазах придавали ей безучастный и отстраненный вид. Скрывавшееся за всем этим напряжение угадывалось по тому, в какой скованной позе она сидела и как сильно прижимала к коленям свой ридикюль.
Дамиан, нахмурившись, смотрел на тусклые желтоватые проблески в надвигающейся темноте. Похоже, они не доберутся до гостиницы даже за несколько часов. От такой немилосердной гонки лошади выдохнутся. Александра уже сейчас, судя по виду, лишь с грехом пополам сможет подняться по лестнице. Чего после этого ожидать от нее в постели? Едва ли в таком состоянии они испытают от близости радость. Значит, этот вечер будет больше похож на поминки, нежели на праздник. Нетрудно вообразить, каков будет ее ответ. И все же Дамиан пообещал себе, что овладеет ею.
Ожидание и так затянулось. Питер слишком долго оставался не отомщенным. Какое-то время Дамиан чувствовал себя не в своей тарелке из-за решения с женитьбой. Он испытывал нечто большее, чем неуверенность и неловкость. В нем отсутствовала прежняя твердость, он как-то размяк. Александра теперь у него в руках, и он собирался лишить ее невинности. Будет ли она усталой или нет, захочет покориться или станет сопротивляться, он пробьет эту брешь и покончит с волокитой.
Во всяком случае, так Фэлон говорил себе по дороге. Незадолго до полуночи они добрались наконец до гостиницы. Он взял руку своей юной жены и помог ей выйти. Она пошатнулась и едва не упала к нему на руки.
Фэлон повел ее по лестнице в маленькую спальню над залой, повторяя про себя слова клятвы. То же самое граф сделал, когда отпер дверь. Однако вместо того чтобы остаться, как собирался вначале, он передал ее на попечение маленькой белокурой горничной, не забыв сделать соответствующий наказ.
– Ее светлости потребуется ваша помощь перед сном, – сказал он. – Побудьте с ней. Я распоряжусь, чтобы вам обеим принесли что-нибудь поесть. Позаботьтесь о графине, чтобы у нее было все необходимое.
Недосказанным осталось только то, что он присоединится к ней. Обет, данный во время венчания, должен быть исполнен этой же ночью.
Дамиан ни на мгновение не забывал о своей цели. Видит Бог, он добьется своего.
Между тем, пока граф пил бренди у камина внизу, перед его мысленным взором по-прежнему стояло красивое лицо Александры. Он видел усталость и бледность в очаровательных чертах, а также скованность от огромного напряжения. Внезапно в его перегруженное сознание вторглась жалость. Потом к этому чувству примешалось что-то еще.
Фэлон перебирал в памяти разные эпизоды: как обменивался с ней жаркими поцелуями – глубокими, страстными, порождавшими ощущение близости, обещавшими божественный апогей вспыхнувшего в них обоих желания. И тогда он неожиданно понял, что она нужна ему не на одну ночь. Дамиан хотел от нее большего, нежели кроткое подчинение, когда он привычными движениями станет проторять дорогу между ее красивыми бедрами.
Ему хотелось видеть глаза, горящие от страсти – страсти к нему. Он жаждал вызвать в своей жене такое же сильное влечение, какое испытывал к ней сам.
Подняв рюмку, он допил бренди и повернулся к лестнице, все еще раздумывая, как поступить.
– Боже мой, Сара, где он?
Александра в прозрачной белой рубашке, свадебном подарке Джослин, мерила шагами пол перед камином в небольшой спальне с низким потолком.
– Может, его светлость и вовсе не придет, мисс.
– Придет. Придет хотя бы ради того, чтобы причинить мне страдания. Он не упустит возможности лечь со мной в постель.
– Мне показалось, что граф очень устал. Может, он чувствует, что для мужских подвигов у него сегодня силенок маловато. Или хотел получше подзаправиться, да не рассчитал и переел барашка.
– Говорю тебе – он придет. Обязательно придет. Александра повернулась в очередной раз и метнулась в обратном направлении. На этот раз Сара преградила ей дорогу.
– Ну хватит, моя миленькая. Забирайтесь лучше в постель. – Сара потянулась к шнурку колокольчика. – Я сейчас попрошу, чтобы принесли вам чашку молока и горячего хлеба. А то от этих ледяных простыней окоченеть можно. Вот уложим вас под одеяло и…
31 
