28 
Она даже как-то сумела установить дружеские отношения с королевой. Никто не знал, как ей это удалось, но все видели, что королева не только смирилась с неизбежностью, приняв леди Каслмейн в качестве своей фрейлины, но и явно старалась смягчить двусмысленную ситуацию. Королева публично являла Барбаре свои милости, вызывая немалую досаду остальных фрейлин.
Это сильно повредило тем, кто советовал ее величеству не принимать любовницу своего супруга. Они оказались в неловком положении, и только немногие из них по-прежнему игнорировали торжествующую графиню.
Придворные помоложе, с самого начала настроенные не столь решительно, теперь тем более изменили свое отношение, предоставив немногочисленным и беспомощным старым дамам гневаться, перешептываться и сплетничать.
Тея подумала, что леди Гейдж, которая совсем недавно появилась при дворе, поступает неосмотрительно, позволяя вовлечь себя в эту конфронтацию на стороне проигравших.
Это было тем более неразумно, что отношение леди Гейдж к леди Каслмейн определялось исключительно завистью, злобной завистью некрасивой женщины к той, что явно демонстрировала уверенность в своих чарах и возможности получить с их помощью все, чего она ни пожелает.
– Я слышала, что лорд-канцлер в ужасе от того, сколько денег из королевской казны она присваивает.
– Ходят слухи, что король обещал купить ей Беркшир-Хаус в Сент-Джеймсе. За пять тысяч фунтов!
– Она совершенно ненасытна в своих требованиях. Только вчера лорд-канцлер сказал: «Эта женщина продаст все что угодно!»
Тея встала и неслышно вышла. Старые дамы даже не заметили ее исчезновения. Их крючковатые носы, похожие на клювы попугаев, казались еще более хищными, когда их поблекшие губы шептали последние сплетни.
Идя по коридору, Тея устало размышляла, что это злословие совершенно бесплодно. Ей самой леди Каслмейн внушала невольное восхищение. Она была такая веселая, так заразительно смеялась. С ее появлением любое развлечение словно получало дополнительный импульс. Если бы все обстояло иначе, Тея с удовольствием подружилась бы с этой красивой, хотя и скандально знаменитой дамой. Однако ее двоюродная бабка оскорбила любовницу короля, которая пользовалась при дворе почти неограниченной властью. Таким образом, вдовствующая графиня, а с ней и сама Тея оказались в стане заклятых врагов леди Каслмейн.
Она часто думала о том, как Барбаре удается превращать мужчин в своих покорных рабов. Тея прекрасно видела, что, хотя Рудольф говорит ей о своей любви, его взгляд то и дело устремляется к леди Каслмейн, и в нем появляется то же выражение, что у большинства мужчин, когда они смотрят на это чудесное капризное личико с полуопущенными веками. И Тея начинала понимать, что любовь бывает разная.
И все-таки бесконечные сплетни по адресу Барбары Каслмейн внушали ей отвращение. Tee казалось, что старые сплетницы готовы забросать предмет своей ненависти настоящей грязью.
Стоял чудесный день, и сентябрьское солнце было теплым и золотым. Легкий ветерок, прилетавший с реки, чуть шевелил флаги на крыше дворца и играл лентами дам, которые прогуливались по набережной.
День был словно специально предназначен для прогулки верхом, и Тея велела Марте приказать седлать лошадь и помочь ей переодеться в бархатную амазонку, синюю, как сапфир. Графиня в ближайшие несколько часов будет сплетничать с леди Гейдж, которая явилась к ней с визитом.
Надежды Теи что-нибудь узнать о делах сэра Филиппа с Рудольфом не оправдались. С самого начала леди Гейдж ясно дала им понять, что занятия мужа внушают ей смертельную скуку.
На осторожные расспросы Теи леди Гейдж, пожимая плечами, отвечала, что ничего не знает о том, чем занят сейчас ее супруг.
– Все мужчины ужасно скучны, когда говорят о своих делах. И уверяю вас, милое мое дитя, что сэр Филипп тут не исключение. Одни развлекаются охотой, петушиными боями или собачьими бегами, а сэр Филипп в своем преследовании воров и разбойников похож на гончую, которая преследует зайца. Но подобные вещи меня мало занимают. Когда сэр Филипп заговаривает об арестах и казнях, я просто затыкаю уши и думаю о чем-нибудь своем.
Тек даже стало жаль толстенького добродушного сэра Филиппа: леди Гейдж так презирала мужа, что не считала нужным хотя бы притвориться, что разделяет его интересы, чтобы доставить супругу удовольствие.
К тому же леди Гейдж, очень подружившись со вдовствующей графиней, никогда не пыталась привести к ней своего мужа, а когда они бывали в их доме на Чаринг-Кросс, сэр Филипп всегда отсутствовал. Тея решила, что придется искать другой подход к сэру Филиппу, но пока ей не удавалось придумать, какой именно.
28 
