Особенно,... 
118 
– Спасибо на добром слове, миссис Бенлерман.
– Нет-нет, зовите меня Сью Элис, Надеюсь, мы подружимся, так что давайте уж сразу перейдем на ТЫ.
Она опустилась на диван и расправила пышный подол прелестного утреннего платья. Чаепитие происходило у камина, отделанного мрамором, за столиком времен королевы Анны, украшенным роскошным букетом желтых роз. Обстановка здесь была куда более элегантной и строгой, чем в доме Эгана, а хозяева сразу расположили к себе Присциллу.
– Немного бренди, Брен? – скаламбурил Крис. – Пусть наши милые дамы вволю наговорятся.
Увечье, казалось, нимало не беспокоило его, и это удивило Присциллу. Он только что явился с плантации усталым и запыленным, видимо, отдавал ей много сил и времени.
– От бренди никогда не откажусь.
Брендон подмигнул Присцилле и последовал за хозяином дома к дверям гостиной. Но вволю наговориться дамам не удалось. Казалось, маленький смерч ворвался в помещение минуту спустя: это трое детей Бенлерманом примчались поглазеть на гостью.
– Дети, дети, как вы себя ведете! – благодушно укоряла их Сью Элис. – Что подумает наша гостья?
Детей – мальчика восьми-девяти лет и девочек-близнецов помоложе, похожих как две капли воды, – ничуть не смутил такой прием.
– Мэтью не разрешает мне поиграть со своей лошадкой-качалкой, – пожаловалась одна из девочек. – Почему? Ведь он разрешил Чарити, значит, должен позволить и мне.
– Мэтью, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты так не делал? Ты – единственный мальчик в семье, но это не значит, что ты можешь вести себя как капризный маленький принц.
Молодая женщина начала давать урок хорошего тона сердито, но не выдержала и улыбнулась. Мальчик сразу потянулся к ней, и она тут же наклонилась, позволяя сыну обнять ее за шею, хотя его руки были изрядно запачканы.
– Ну-ка, дети, познакомьтесь с мисс Уиллз, – сказала она нараспев – Уи-и-иллз. – Мистер Траск с ней очень дружен, поэтому и мы все полюбим ее.
Присциллу восхитило то, как Сью Элис справилась с ситуацией.
– А это Мэтью, Пейшенс и Чарити («терпение» и «милосердие»). Мэтью уже восемь, а девочкам по шесть.
– Надо же, а выглядят они все гораздо старше! Увидев радостные улыбки детей, Присцилла присела на корточки и с преувеличенным вниманием всмотрелась по очереди в каждое личико.
– Нет-нет, Сью Элис, ты, должно быть, ошиблась. Совершенно взрослые дети.
Мэт и впрямь был довольно высок для своих лет, худенький, но не тощий, с живыми синими глазами и поразительно смышленым лицом. Девочки обещали стать красавицами. Они уже и теперь поражали персиковой нежностью кожи, большими изумрудно-зелеными глазами и прелестными, как у матери, очертаниями еще детских губ. В груди Присциллы проснулся материнский инстинкт.
– Чудо, а не дети! – воскликнула она и добавила, не удержавшись: – Я всегда мечтала о своих…
– Если ты согласна завести детей от Брендона, думаю, за этим дело не станет, – проговорила радостная мать семейства и повернулась к своему шумному выводку: – Ну, вы вдоволь нагляделись на нашу гостью? Можете идти и продолжать игру.
– Я бы лучше остался, – сказал Мэт.
– Мисс Уиллз никуда не денется. Ты скоро увидишь ее снова, за ужином, и даже можешь прочесть ей стихотворение, которое только что выучил. Девочки, а вы нам что-нибудь сыграете по очереди на пианино, и получится настоящий семейный вечер.
– А можно мисс Уиллз пойти со мной, на одну минуточку? – взмолилась Чарити. – Ведь только она не видела моего кролика!
Сью Элис уже хотела ответить отказом, но Присцилла бросила на нее такой же умоляющий взгляд, как и девочка.
– Я с удовольствием посмотрю на это чудо. Ведь он чудо, Чарити? Но мне придется скоро вернуться, иначе мама заскучает в одиночестве.
– Боже мой, как порой нелегко с тремя детьми! – притворно вздохнула Сью Элис, но сияющие гордостью глаза выдавали ее истинные чувства.
– А вы любите кроликов, мисс Уиллз? – спросила Пейшенс, семеня рядом и стараясь заглянуть Присцилле в глаза.
– Обожаю! В детстве у меня был кролик… Присцилла осеклась. Она понятия не имела, что у нее было и чего не было в детстве – до этого момента. И все же казалось, что кролик был и что она обожала его.
– Кроличий садок на заднем дворе, – вмешался Мэт, желавший принять участие в происходящем.
Присцилла кивнула, позволив тянуть себя за обе руки. Пребывание в Натчезе, по-видимому, разбудило спящую память. Отчасти это пугало, но вместе с тем радовало. Во всяком случае, она с удовольствием обнаружила, что у нее все же было детство – такое же, как у всех нормальных детей… или хотя бы что-то вроде этого.
118 
