Особенно,... 
26 
Лишь единицы из них могли действительно помочь юнгам и гардемаринам побороть тоску по дому, вдохновить матросов, утешить людей, на долгое время оказавшихся вдали от своих родных и близких.
Большинство капелланов либо проводили все плавание в беспробудном пьянстве, либо надоедая матросам длинными и заунывными службами, которые могли длиться бесконечно, если бы не приказ капитана, ограничивающий выделенное на них время.
Делоре казалось, что Конрад читает заупокойную гораздо выразительнее, чем любой священник.
Она чувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы, и причиной тому была не только смерть миссис Мельхиш, но и то, что любовь к Конраду заставляла ее переживать сильнейшие эмоции, лишь при одном виде его.
– Я люблю тебя! – кричало все ее существо, когда Конрад дочитывал молитву.
Затем она молилась, молилась, чтобы небеса смилостивились и позволили ей остаться с Конрадом навсегда.
– Боже, пожалуйста… сделай так… чтобы мы всегда были вместе. Разреши мне любить его… быть с ним… и, пожалуйста, храни его!
Ей казалось, что молитвы ее воспаряют над серостью моря и устремляются прямо к небесам; она молилась столь неистово, что, казалось, сейчас тучи разойдутся, и Бог явит свой лик.
Но небо так и оставалось свинцово серым, в далекой дымке сливаясь с безбрежностью моря.
Но вот служба закончилась, и тело миссис Мельхиш ушло на дно океана.
Когда Конрад вел Делору обратно в каюту, она ничего не видела из-за душивших ее слез.
– Ты очень расстроена, Делора, – тихо сказал он.
– На самом деле, я плачу не из-за нее, – ответила Делора, отнимая от глаз платок. – Просто смерть кажется такой… беспощадной. Если бы она осталась жива… она смогла бы… еще многое сделать.
– Так мы думаем, когда молоды. Но с возрастом в сердце приходит мир и покой, возможно, старикам смерть кажется не такой уж неприглядной.
Делора откинула капюшон и слегка улыбнулась:
– У тебя есть ответ на любой вопрос. Ты такой умный. – Их взгляды встретились, и девушка добавила:
– И такой… замечательный!
– Если ты продолжишь говорить подобные вещи, все мои благие намерения относительно нашего дальнейшего поведения рассеются, как дым. Ты должна помочь мне вести себя, как положено капитану – ведь это нелегко.
– А кого волнует наше поведение? Море? Звезды? Или моего будущего мужа, который женится на мне исключительно из-за денег?
Конрад даже испугался – такая горечь прозвучала в ее словах. Не в силах сдержать себя, он подошел и обнял Делору.
– Что бы не случилось, ты не из тех, кого легко сломить; ты встречаешь трудности с завидным мужеством. Но с этого момента – и до самого конца нашего путешествия – ты должна быть счастлива. Обещай мне, что больше никогда не будешь говорить подобным тоном.
Конрад прижал ее к себе, девушка спрятала лицо у него на плече и замерла.
Через несколько мгновений она подняла голову и посмотрела на него – в глазах ее почти не осталось печали, теперь они излучали свет, идущий казалось, из самого сердца.
– Это приказ, капитан? – поинтересовалась Делора и на губах ее заиграла улыбка.
Глава 5
Дни для Делоры пролетели незаметно, и хотя небо было хмурым и пасмурным, все вокруг как будто озарялось волшебным солнечным светом.
Но вскоре положение изменилось столь же быстро, как в одночасье меняется направление ветра – только что надо было бороться с сильным юго-западным ветром, и вот уже дует легкий бриз с юго-востока, а над головой голубеет ясное небо.
Море было столь же чистым и голубым, как глаза Делоры, а дельфины и летающие рыбы выполняли свои трюки с грацией балерин.
Казалось абсолютно невероятным, что Конрад находится рядом, но это было сущей правдой, и Делора могла видеть его, слышать его голос и даже касаться его, когда они оставались наедине.
Любовь к нему словно освещала всю ее изнутри и делала ее еще прекраснее, чем раньше.
И счастье их как будто передалось всем на корабле.
Матросы пели и насвистывали какие-то мелодии во время работы, а вечерами с нижней палубы доносились звуки волынки.
Делора больше не просила матросов играть для нее, так как Конрад сказал, что, по его мнению, на борту нет выдающихся талантов, но их голоса, раздававшиеся отовсюду, забирались ли они на мачту или чистили палубу, всегда поднимали ей настроение и наполняли душу радостью.
Конрад, казалось, совершенно расслабился в атмосфере счастья: он устраивал званые обеды в своей каюте, и если офицеры не могли присутствовать, он обедал наедине с Делорой.
26 
