Особенно,... 
38 
– О, Эбигейл, как я вам благодарна! – воскликнула Делора.
– Разумеется, капитан спрашивал о вас, миледи.
– И что же вы ему сказали?
– Я сказала, что вы держитесь молодцом.
– А он не спросил… когда я… выхожу замуж?
– Я бы в любом случае не смогла сказать ему того, чего не знаю сама.
Эбигейл занялась приготовлением для Делоры одного из ее очаровательных летних нарядов, одновременно размышляя о том, что никогда раньше не встречала человека, страдающего сильнее капитана, физически и душевно.
«Как жаль, – сказала она сама себе, – что они не могут быть мужем и женой, как это было предначертано судьбой».
Она знала, что произнесенные вслух слова эти не принесут пользы ни Конраду, ни Делоре, которую она боготворила, даже когда та была еще ребенком.
– Заботьтесь о ней, – сказал Конрад, – и, если это возможно, помогите ей стойко перенести выпавшие на ее долю испытания.
Эбигейл слышала боль в его голосе и знала, что он только и думает о том, что может означать брак с таким человеком, как лорд Граммель.
Даже за короткое время его пребывания в Доме Адмирала Конраду же успели рассказать о невоздержанном характере и возмутительном поведении губернатора.
Капитаны других английских судов, стоящих в гавани, равно как и служащие порта, потянулись в Дом Адмирала, «как только Конрад был переправлен на берег.
Диккен пытался занять гостей, в то время как Барнетт с отчаянием в голосе объяснял, что для капитана сегодняшний день и так был слишком насыщен событиями и что никто не может быть допущен к нему, пока капитан без движения лежит в кровати, к которой он теперь прикован на достаточно долгое время.
И очень неохотно, только после того, как Конрад, вопреки своей умеренности в напитках, выпил стакан кларета, Барнетт позволил посетителям, одному за другим, побыть с ним несколько минут.
Первым был командир брига, стоящего в гавани, который не счел нужным соблюдать формальности старшинства». хотя был выше по званию, чем Конрад.
– Рад видеть вас, Хорн! Ваша слава опередила вас. Нет ни одного судна, пришвартовавшегося у этого острова, на котором бы не говорили о вас и ваших подвигах. Самим Нельсоном так не восхищались.
– Вы смущаете меня, – запротестовал Конрад, – но я рад видеть вас, Форестер. Как долго вы уже здесь?
– Почти два месяца, – ответил Форестер. – Мой корабль был практически потоплен капером, но нас спасло английское судно, и отбуксировало до гавани. Пройдет по крайней мере еще месяц, прежде чем я смогу снова выйти в море.
– Но, кажется, это довольно приятный для отдыха остров, – заметил Конрад.
– Так было бы, если бы не губернатор!
– Неужели, он вмешивался в ваши дела или дела верфи?
– Нет, но я расскажу вам такое, от чего волосы на голове встанут дыбом!.. – ответил капитан Форестер.
После его рассказа, Конрад почувствовал себя физически совершенно разбитым человеком, не только от отвращения, но и из-за страха за Делору.
Когда остальные посетители поведали ему почти то же самое, только с разными подробностями, он поклялся, что спасет ее, одному Богу известно как, но он сделает это, хотя пока у него не было никаких конкретных идей.
Ночью он проклинал свои раны, лишившие его возможности двигаться, но в то же самое время он прекрасно сознавал, что если бы «Непобедимому» или ему самому не был причинен вред, он мог бы в этот самый момент быть уже далеко, и даже не ведал бы о тех ужасных условиях, в которых оказалась Делора.
Его превосходительство губернатор Антигуа, почтеннейший лорд Граммель, прибыл в Кларенс-Хаус в пять часов пополудни.
Он приехал из Сент-Джона в открытой карете, запряженной четверкой лошадей и сопровождаемой кавалерийским отрядом.
Губернатор не обращал внимания на неприветливые взгляды, которыми провожали его карету, когда он ехал по дороге, усаженной по обеим сторонам деревьями и цветами, и при этом лорд Граммель не замечал ни прекрасного вида, обрывающегося на каждом повороте, ни пылающих огненно-красных цветов, так контрастирующих с зеленой травой и деревьями Все его мысли в этот момент были поглощены тем, сколько денег он получит после женитьбы на сестре графа Скосорнского.
«Хороший парень, этот граф! – сказал он себе с удовлетворением в голосе. – За то время, что он находится здесь, он удвоил налог, который янки должны платить мне за право торговли на острове».
Солнце еще пригревало, и, приближаясь к Кларенс-Хаус, лорд Граммель подумал о вине, которое его наверняка ожидает.
38 
