Особенно,... 
34 
– Думаешь, он может так поступить?
Делора минуту колебалась прежде чем ответить.
– Тебе же известно, что он ненавидит тебя!
Конрад удивленно поднял брови.
– Я не могу знать причин этого, если, конечно, ты не говоришь о нашей семейной вражде.
– Еще есть личная причина.
– О чем ты?
– Ты знаешь, кто именно является прямым наследником титула, пока у Дензила нет сына?
Если в ее намерения входило поразить Конрада, то ей это удалось.
Мгновение он недоверчиво смотрел на нее, затем спросил:
– Это правда?
– Ну конечно же! – воскликнула Делора. – Я думала, тебе известно об этом.
– Не имел ни малейшего понятия! – сказал Конрад. – Так же, как в начале не знал о твоем существовании, я понятия не имел, сколько детей было у твоего отца. У него вполне могло бы быть шесть сыновей.
– Он имел только одного сына, – ответила Делора, – а жена Дензила, Шарлотта, очень милая женщина, родила ему троих дочерей. – Она помолчала, затем сказала тихим голосом:
– Она была очень больна во время последней беременности, и так как Дензил постоянно сердился, что родился не мальчик, доктор настаивал на отдыхе и покое, которые ей были необходимы. Это одна из причин, почему он приехал на Антигуа.
Все, что Конрад сейчас услышал о своем кузене Дензиле, лишь усилило его ненависть к нему, но ради спокойствия Делоры, он не стал ничего говорить.
Поскольку после ее слов он продолжал молчать, она сказала:
– Я хочу, чтобы у меня была возможность встречаться с тобой… Мне необходимо будет видеть тебя… поэтому, пожалуйста… Конрад, дорогой… будь милым с Дензилом… и тогда мы можем надеяться, что он не будет возражать против наших встреч… или против того, чтобы Эбигейл ухаживала за тобой. – И поскольку она не хотела волновать его, быстро добавила:
– Разумеется, она подробно расскажет Барнотту, что делать, если Дензил увезет меня на другую часть острова, но я молюсь, чтобы мы оказались в том доме, о котором ты говорил… и… рядом… с тобой.
Конрад не знал, радоваться он будет в этом случае или страдать.
Ему оставалось только ждать, зная, что и Делора с боязнью ожидает момента, когда они прибудут в порт, где, по его предположениям, их будет встречать Дензил.
Пока он одевался, Делора поднялась на палубу и впервые различила на горизонте острова, покрытые густым лесом.
Они уже пересекли море, намного более синее, чем она когда-либо предполагала, и теперь она могла видеть бухты, которыми, как сказал Конрад, обычно изрезаны побережья островов.
Ей было все интересно, и тогда он рассказал ей, что палитра, которую она видит образована красными и белыми кедрами и красным деревом, в то время как на побережье обычно растут кокосовые пальмы и тянутся заросли мангров.
Как только они приблизились к берегу, она увидела, как и ожидала, пылающие соцветия красных poinsettlas и яркие пятна других цветов потрясающей красоты, о которых она читала раньше.
И тут она впервые заметила то, о чем ей говорил первый помощник: Английскую гавань с верфью Нельсона и потрясающее здание над ней – это, как она узнала позже, и был Кларенс-Хаус.
Только когда «Непобедимый» вставал на якорь, Делора внезапно почувствовала страх перед человеком, который ждал ее на берегу, у нее пересохли губы и она почти забыла о том, как была счастлива в последние недели.
Затем, когда матросы торопливо убирали паруса, она увидела шлюпку, отошедшую от берега, и сразу поняла, кто находится в ней.
Она обратилась к одному из офицеров, стоящих радом:
– Не могли бы вы сказать капитану, мистер Ллойд, – попросила она, – что к нам, как я думаю, приближается граф Скосорнский?
Лейтенант послал гардемарина с этим сообщением к капитану, и как только шлюпка приблизилась к кораблю и была спущена веревочная лестница, Конрада вынесли на палубу.
Его несли на специальном кресле, сделанном Барнеттом, с твердой опорой для ног – сейчас они были накрыты пледом.
Он был одет в свой парадный мундир, шарф китайского шелка безукоризненно облегал его шею, и золотой кант треуголки изысканно контрастировал с его темными волосами.
Он выглядел бы прекрасно, если бы загар не сошел с его щек, а лицо не было бы таким похудевшим от потери крови и постоянных болей.
Те, кто знал его так, как Делора и Эбигейл, понимали, каких громадных усилий стоила ему подготовка к встрече с человеком, которого он ненавидел и презирал.
Дензил поднялся на борт, моряки отдали ему честь залпом из винтовок, офицеры приветствовали его, и Делора сделала перед ним реверанс, прежде чем Дензил поцеловал ее в щеку.
34 
