Особенно,... 
49 
Мейсон был уверен, что со временем у него появится и другая возможность. Убрав тем или иным способом Элизабет, Мейсон и Френсис становились законными опекунами Джереда, и богатство Эдмунда переходило в их руки.
Мейсон грязно ругнулся. Он не ожидал, что Элизабет зайдет так далеко и сочетается браком с Дьюаром, лишь бы разрушить его планы.
— Если бы все шло, как мы задумали, — сказала Френсис, озвучив его ранние мысли, — Элизабет сидела бы тихо у себя в комнате и оплакивала, как и положено, кончину мужа.
— А мы бы все держали в своих руках, как и пожелал бы мой брат.
Мейсон до сих пор не мог поверить, что Эдмунд женился на этой девчонке, о чем пожалел уже в первые месяцы после свадьбы.
Эдмунд не мог иметь детей, так он считал по крайней мере, поскольку в детстве переболел корью, что, по мнению их родителей, и послужило причиной его бесплодия. Девчонка, как признался Эдмунд Мейсону, досталась ему беременная, что давало ему шанс обзавестись наследником. К несчастью, молодая женщина оказалась сплошным разочарованием в постели, а ребенок — совершенно не похожим на Эдмунда. Его неприязнь к ним обоим росла вместе с сожалением о совершенной ошибке. Он собирался переписать завещание и оставить всю унаследованную недвижимость и остальное имущество Мейсону. Они часто говорили об этом, но Эдмунд был еще молод, и его смерть стала для всех полной неожиданностью.
После ночи беспробудного пьянства он оступился на террасе и сломал себе шею. Будущее наступило без предупреждения, и Эдмунд встретил его неподготовленным.
— Может, еще не все потеряно, — произнес Мейсон. — Может, мы еще сумеем все поправить, пока усыновление не оформлено.
Френсис фыркнула. Бледная, худосочная женщина, она не отличалась привлекательностью, но Мейсон ни разу не пожалел, что сделал ее своей женой. Она обладала умом и хитростью и с пониманием относилась ко всем его мужским потребностям. И закрывала глаза, когда ему нужна была женщина.
— Если предположить, что девчонка умрет, — заметила она, — Дьюар, вероятно, пожелает стать опекуном мальчика. Поскольку его брат — герцог, а он сам — отчим парня, у него есть все шансы добиться опекунства над Джередом.
Мейсон стиснул зубы. Френсис всегда была проницательной и не знала преград в достижении желаемого. Это ее качество особенно его восхищало, и оно стало одной из причин его женитьбы на ней.
— И что ты предлагаешь?
— Предлагаю поехать в Лондон. По словам твоего информатора, Элизабет живет в Холидей-Хаусе. А мы поселимся в городском доме Эдмунда. Слава Богу, что хоть об этом твой брат позаботился.
Даже не измененное, завещание Эдмунда гарантировало им это. Мейсон получил приличный годовой доход и пожизненное право занимать свои апартаменты в каждом из многочисленных домов покойного брата.
Но Эдмунд собирался дать им больше.
И Мейсон намеревался любым способом получить все, что они заслуживали.
— Когда будем в городе, — продолжала Френсис, — наймем человека, который бы следил за ними. Рано или поздно мы дождемся своего часа.
Мейсон удивленно приподнял бровь:
— Не хочешь ли ты сказать…
— Я хочу сказать только то, что мы и без того знаем: мальчик — не сын Эдмунда. Ты должен стать графом, а не какой-то бастард, неизвестно от кого рожденный.
Эдмунд никогда не называл имя настоящего отца Джереда, а Мейсон этим не интересовался. Но закон есть закон, и Джеред являлся законным наследником. Доказательств истинного отцовства они не имели, и когда родился ребенок, Эдмунд был мужем его матери. Френсис, как обычно, была права.
Эдмунд глубоко сожалел, что сын, рожденный не от него и ничуть на него не похожий, в один прекрасный день унаследует титул графа, но ничего не мог с этим поделать.
Мейсон пригладил усы. Хотя мысль об убийстве столь маленького ребенка представлялась кощунственной, этим актом он всего лишь собирался исправить несправедливость.
Он подошел к столу и, взяв тонкую руку жены, заставил ее встать.
— Собирай вещи, Френни. Мы уезжаем в город.
Френсис подняла на него глаза, и ее узкое лицо расплылось в улыбке.
Ранним утром прошел дождь, и улицы Лондона блестели. В воздухе висел сырой туман, и по небу ползли низкие свинцовые тучи, когда экипаж Риса подкатил к городскому дому, в котором проживал его друг Трэвис Грир.
Вчера Рис разместил свою новую семью в Холидей-Хаусе, роскошной резиденции Элизабет, близ Хэмпстед-Хит[1], которая теперь, после его женитьбы на ней, перешла в его собственность. Правда, Рис еще не осознал, что он чувствует по этому поводу, хотя особого значения это не имело, — ведь отныне у них с Элизабет было общее будущее.
49 
