Особенно,... 
29 
— Где Поппи и Беатрикс?
— Они уже легли, но я пойду и разбужу их.
— Нет, пусть спят, — быстро сказала Уин. — Нам не стоит засиживаться допоздна, мы оба устали, но я должна была увидеть тебя, перед тем как лечь спать.
Амелия перевела взгляд на Лео, который так и остался стоять у двери. Уин услышала, как сестра тихо воскликнула, и поняла, что та заметила произошедшую в нем перемену.
— А вот и мой старина Лео, — нежно сказала Амелия.
Уин удивилась, увидев, как в глазах Лео, постоянно носившего на лице саркастическую усмешку, промелькнуло нечто очень похожее на трогательную мальчишескую беззащитность. Словно ему было стыдно за то удовольствие, что он испытывал при воссоединении с семьей.
— Ну, теперь у тебя будет другой повод для слез, — сказал он, — поскольку, как ты видишь, я тоже вернулся домой.
Она подбежала к нему и была встречена крепкими объятиями.
— Французы не захотели оставить тебя у себя? — спросила она, уткнувшись брату в грудь.
— Напротив, они так меня обожают, что не хотели отпускать. Но какая радость оставаться там, где тебя хотят?
— Жаль, что ты не видишь в том радости, — сказала Амелия, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Потому что тебя очень хотят видеть здесь.
Улыбаясь, Лео протянул Рохану руку для пожатия.
— С нетерпением жду возможности увидеть те изменения, о которых ты писал. Похоже, в поместье кипит работа.
— Ты можешь расспросить обо всем Меррипена с утра, — непринужденно ответил Рохан. — Он знает каждый дюйм в поместье, знает по имени каждого слугу и каждого арендатора. И ему есть о чем тебе рассказать, так что будь готов к тому, что говорить он будет долго.
— Ну, это утром, — сказал Лео, бросив быстрый взгляд в сторону Уин. — Он что, в Лондоне?
— Здесь, в «Ратледже». Он приехал в город, чтобы через агентство нанять еще слуг.
— Мне за многое стоит сказать Меррипену спасибо, — с нехарактерной для него искренностью произнес Лео. — И тебе, Рохан, тоже. Черт знает, зачем ты столько для меня сделал.
— Не для тебя одного, для всей семьи.
Пока мужчины разговаривали, Амелия усадила Уин на кушетку возле камина и сама села рядом.
— Лицо у тебя округлилось, — сказала Амелия, перечисляя изменения, произошедшие с сестрой. — Глаза стали ярче, и фигура великолепная.
— Больше никаких корсетов, — с улыбкой сообщила Уин. — Доктор Харроу говорит, что они сжимают легкие, заставляют позвоночник и голову принимать противоестественное положение и ослабляют мышцы спины.
— Безобразие! — воскликнула Амелия, сияя глазами. — Никаких корсетов даже при выходе в свет?
— Он разрешает мне носить корсет, только очень редко, но все равно сильно затягиваться не велит.
— Что еще говорит доктор Харроу? — спросила Амелия, явно забавляясь. — Есть у него соображения по поводу чулок и подвязок?
— Ты можешь услышать его мнение непосредственно из его уст, — сказала Уин. — Мы с Лео привезли доктора Харроу с собой.
— Чудно. У него здесь какие-то дела?
— Если и есть, то я о них не знаю.
— Полагаю, что раз он родом из Лондона, то захочет навестить родственников и друзей?
— Да, конечно, но… — Уин почувствовала, что краснеет. — Джулиан выразил личную заинтересованность в том, чтобы провести со мной время за пределами клиники.
Амелия от удивления открыла рот.
— Джулиан, — повторила она. — Означает ли это, что он ухаживает за тобой, Уин?
— Я не уверена. У меня в этих вопросах совсем нет опыта. Но мне так кажется.
— Он тебе нравится?
Уин кивнула без колебаний:
— Да, нравится.
— Тогда я уверена, что мне он тоже понравится. И я рада представившейся возможности лично поблагодарить его за то, что он сделал.
Они улыбались друг другу, обе в восторге от того, что снова вместе. Но очень скоро Уин подумала о Меррипене, и пульс ее участился. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Нервы ее были на взводе.
— Как он, Амелия? — не выдержав, прошептала она.
Амелии ни к чему было спрашивать, кого имеет в виду Уин.
— Меррипен изменился, — осторожно сказала она, — почти так же сильно, как ты и Лео. Кэм говорит, что то, что Меррипену удалось сделать с поместьем, поражает воображение. Чтобы управлять строительством, организовывать хозяйственные работы и прочее, нужно обладать разносторонними умениями и талантами. И Меррипену все это удается. Когда возникает необходимость, он сбрасывает сюртук и, засучив рукава, трудится наравне с рабочими. И рабочие его уважают — ни разу никому в голову не пришло оспорить его авторитет.
29 
