125 
Завершив свою речь, Джулиана выплыла из комнаты. И хотя она слышала, как рассмеялся Рис за ее спиной, было ясно — он смирился с необходимостью уехать, поскольку понял правоту жены. Ситуация действительно требовала ее вмешательства.
Дойдя до комнаты миссис Прайс, расположенной напротив комнаты Эвана, Джулиана помедлила, раздумывая, куда зайти сначала. Вчера она говорила с Званом — это ничего не дало. Значит, остается миссис Прайс. И Джулиана постучала к ней.
Увидев на пороге хозяйку дома, Кэтрин слегка смешалась, но тут же попыталась скрыть это
— Доброе утро, леди Джулиана.
Заплаканные глаза Кэтрин подтверждали, насколько верное решение приняла Джулиана.
— Можно войти?
Какую-то долю секунды Кэтрин колебалась, но потом кивнула и посторонилась, пропуская Джулиану.
Закрыв за собой дверь, та сразу приступила к делу.
— Салли сказала мне, что вы собираетесь сегодня утром уезжать, поэтому я пришла узнать, все ли у вас в порядке.
Отвернувшись, Кэтрин с запинкой проговорила:
— Все… хорошо.
— Вижу по вашим покрасневшим глазам, все идет как нельзя лучше.
Кэтрин напряглась:
— Пожалуйста, леди Джулиана, давайте не будем говорить об этом.
— Очень хорошо. Не будем. Но, по-моему, вам следует знать: напротив вас, в своей комнате, сидит Эван, который, убежден, будто вы не хотите выходить за него замуж из-за его низкого происхождения.
Вот оно. Это случилось. И хуже не могло быть. Но ничего исправить уже нельзя.
Кэтрин понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами и, подавив рыдания, ответить:
— Пусть. Так даже лучше, — прошептала она. Джулиана начинала выходить из себя. Эта женщина оказалась не менее упрямой, чем Эван.
— Так лучше? Послушайте меня, мисс Прайс. Это вовсе не лучше. Вы не имеете права оставлять Эвана с подобными мыслями, будто он недостоин столь высокородной дамы, как вы. В особенности, если у вас какие-то другие причины для отказа.
Миссис Прайс повернула к Джулиане залитое слезами лицо, но выражение его оставалось все таким же непреклонным.
— Как я уже сказала, леди Джулиана, у меня нет желания обсуждать это.
И тут Джулиана взорвалась:
— Зато у меня есть! Садитесь, миссис Прайс!
— Я не ста…
— Садитесь! — приказала Джулиана.
Непривычно командный тон и решительность Джулианы вынудили Кэтрин подчиниться. Она присела на краешек кровати и с вызовом посмотрела на собеседницу.
Джулиана скрестила руки на груди.
— Я расскажу вам некоторые вещи об этом молодом человеке, о которых я не говорила ни одной живой душе на свете. И даже ему самому. Он, без сомнения, возненавидит меня, если узнает, что я рассказала вам это. Но он для меня — как родной сын, и я не могу стоять в стороне и наблюдать, как он страдает.
Она с трудом перевела дыхание.
— Когда я кончу, вы можете поступать, как вам вздумается… разбить его сердце… сами молча страдать всю оставшуюся жизнь… Меня это не волнует. Но сначала вы меня выслушаете.
Миссис Прайс с каменным выражением смотрела на нее.
— Эван Ньюком — совершенно удивительный человек, — начала Джулиана, — в чем вы, наверное, уже успели и сами убедиться. Да, он сын одного из наших арендаторов — Томаса Ньюкома, который скончался в этом году. — Когда в глазах миссис Прайс мелькнула тень сочувствия, хозяйка дома добавила: — Но не стоит соболезновать Эвану по поводу кончины отца. Этот человек регулярно избивал Эвана и не давал ему ходить в школу. Если бы мы с мужем не положили этому конец.
Поза миссис Прайс выражала уже не столь непреклонную решимость, как прежде.
— Он никогда не жаловался на отцовские побои, — продолжала Джулиана. — Но я постоянно видела их следы — с первых лет, как стала опекать Эвана. Он приходил на уроки весь в синяках. И всякий раз уверял, будто получил их в драке с другими мальчишками. Впервые он появился с подбитым глазом в семь лет. И зная, что отец не позволяет Эвану водиться с другими ребятами, я не поверила его объяснению.
Лицо миссис Прайс побелело от ужаса, но голос Джулианы не дрогнул.
— Настал день, когда у Эвана оказались переломанными ребра — он, видите ли, «упал с дерева». Это при том, что он лазил по деревьям как обезьянка. И как ни странно, когда мать Эвана пришла предупредить, что Эван не сможет явиться на занятия, у нее тоже был подбит глаз.
И тогда я наконец поняла все. Мать Эвана… сестра… старший брат… все они носили на себе следы избиений, хотя никто из них не признавался в истинном положении дел, ссылаясь на разные «несчастные случаи».
125 
