73 
Кэтрин насторожилась:
— Почему же он не спросил меня? Я бы объяснила, что это арендная плата, которую собрала именно на этот случай. — Страх медленно начал разъедать сердце. — Собрала с тех самых арендаторов, которые в первую очередь пострадают, если меня арестуют. О, Эван, если они посадят меня в тюрьму…
— Куинли не посмеет этого сделать, — в голосе Эван на прозвучала такая неколебимая уверенность… словно он зачитывал решение суда. — Я сумел убедить его в том, что у тебя нет этого сосуда. Что ты рассказала мне все до того, как узнала, кто я такой. Мне кажется, я сумел убедить его в твоей непричастности.
Кэтрин отвернулась, уверенная, что сознание вины написано у нее на лице. Если Эван узнает правду про сосуд…
— Зачем ты убеждал мистера Куинли в том, что я не виновата? — шепотом спросила она.
— А разве я мог поступить иначе? — печально ответил Эван. — Когда я приехал сюда и ты так пыталась отделаться от меня, тогда, у озера… я сначала даже укрепился в своих подозрениях. Но боялся задавать тебе вопросы прямо, чтобы ты не ускользнула от меня. Мне пришло в голову сделать вид, будто я… хочу писать книгу…
Она мельком посмотрела на него.
— Чтобы шпионить за мной.
— Так и есть. Не стану отрицать.
Чуть не всхлипнув, Кэтрин попыталась уйти, но Эван взял ее за плечи, удержал на месте и склонился к ее лицу, так что она почувствовала движение губ своей кожей.
— А потом все переменилось. — Голос его окреп. — Чем больше времени я проводил с тобой, тем лучше я тебя узнавал. И у меня уже не оставалось ни малейшего сомнения, что все случившееся не имеет к тебе никакого отношения.
Кэтрин недоверчиво посмотрела на него.
— Тогда почему ты не сказал мне всю правду? Почему продолжал обманывать? — Слезы хлынули у нее из глаз — она больше не могла сдерживать себя. — Из жалости ты продолжал делать вид, будто я интересовала тебя сама по себе… Хотя на самом деле ты просто выведывал нужные тебе сведения.
Эван сжал руками ее плечи.
— Нет, черт побери! Потом именно ты интересовала меня больше всего остального.
Кэтрин словно не слышала его слов.
— И ты вовсе не собирался писать книгу о народных преданиях. Это была всего лишь уловка… с помощью которой ты выведывал мои секреты. И ты скорее всего и в глаза не видел моего эссе. — Все, что она копила в себе, выплеснулось наружу. — За какую же дурочку ты меня принимал, сочиняя, будто пришел пешком… только, чтобы услышать мое мнение…
— Это истинная правда, — запротестовал Эван. — Твое мнение очень много значило для меня. Именно поэтому мне было так трудно признаться во всем. После того как я понял, что ты ни в чем не виновата, меня начали мучить угрызения совести. Тем более что я очень хорошо понимал, как это обидит тебя. И, как видишь, не ошибался. Меньше всего на свете мне хотелось причинить тебе хоть малейшую боль…
Кэтрин отвернула лицо. В его голосе звучала жалость, а это было невыносимо.
— Н-н-е такая уж я слабая. И могла бы выдержать всю тяжесть правды. Ее груз легче, чем любой другой.
— А я и не считал тебя слабой. — В его голосе не было и тени снисходительности. — Все, что я видел, доказывало, насколько отважно ты встречаешь трудности. И поступаешь, как считаешь нужным. Но и самые сильные и храбрые женщины уязвимы. Мне не хотелось заставлять тебя снова переживать боль обиды. И если кто из нас и повел себя трусливо, если кто и проявил слабость, так это я. Потому что боялся: а вдруг после того, как я признаюсь, ты… возненавидишь меня… А я просто не мог бы жить, зная, что бы ненавидишь меня. Так, как ты ненавидишь меня сейчас.
Кэтрин покачала головой:
— Тебе не следовало заходить в своем притворстве так далеко. Не стоило делать вид, что тебя влечет ко мне…
— Боже! Неужели ты считаешь это притворством? Да разве это мыслимо? — Резким движением Эван повернул Кэтрин к себе и сверкающими глазами пробежал по ее лицу. Черты Эвана выражали страшное напряжение. —Желание нельзя изобразить. Уверяю тебя. Даже на одну долю секунды. Поверь, все то время, пока я целовал тебя, мне стоило неимоверных усилий сдержаться и не сорвать с тебя одежду. И даже когда я не знал, виновна ты или нет, желание не покидало меня.
Его слова подействовали на нее ошеломляюще. До последней минуты она считала, что его страсть была лишь частью его игры. Но не обманывает ли он ее снова? Или, может быть, опять пытается пощадить ее чувства?
73 
